Наездница. Сожженная тобой

Рокси гладит меня по плечам, игриво царапает ноготками через ткань рубашки. Видя, что в данный момент больше увлечён игрой, нежели ею, меняет тактику и сползает вниз, почти прячась под столом. Я слышу её мурчание - как похотливая кошка, Рокси располагается между моих ног и трется щекой о пах, пытаясь ощутить ответное движение плоти.

На все согласная, готовая воплотить любые безумные фантазии и даже больше. Раскованная, опытная, смелая - просто идеал любовницы. И хотя я знаю, что всего лишь клиент для неё, оставляющий после себя терпкое послевкусие хорошо оплачиваемого греха, также знаю и то, что со мной она ляжет и добровольно. Будет кричать, закатывать глаза и комкать руками простыни не за звонкую монету, а потому что действительно хочет меня.

Блондинка смотрит преданными глазами и обводит губы языком, делая их сочными и блестящими. Берет мою свободную руку, вставляет указательный и средний пальцы к себе в рот. Они соблазнительно скользят между смоченными слюной губами прямо в тёплую глубину рта и обратно, имитируя движение члена. Шлюху этот процесс заводит куда больше, чем меня, она стонет и вцепляется мне в брюки, засовывает ладонь в прорезь, судорожно нащупывая затерявшееся в складках хлопка и батиста достоинство.

Я прикрываю веки, наматываю белокурую косу на кулак и представляю на её месте дочку О'Коннора - и на какое-то обидно короткое время душевная боль и беспросветная чернота перед глазами и правда окрашивается радужными всполохами. Наполняется пронзительным смыслом: яркими цветами, пением птиц и звонким журчанием ручья, чтобы через секунду низвергнуть меня в ещё более удушающую яму.

Марс...

Каждую ночь ты являешься мне во сне. И даже во сне ты ко мне равнодушна.

Я сжимаю руку и оттаскивая шлюху от себя, отчего та вскрикивает, смотрит с обидой, но покорно отползает в сторону.

"Бесполезно", хмуро думаю я. Сегодня у меня точно не встанет.

Кидаю взгляд на Брукса - ему общество покладистых красоток тоже не доставляет удовольствия. Сидит, словно жердь проглотил, и никак не реагирует на вертящуюся вокруг девку.

- Что, не ту рыжую тебе предлагаю? - с издевкой спрашиваю я, а потом командую Дженне. - Позови новенькую. Ту, что пришла со мной.

Та удивляется, но спускается вниз. Жокей поднимает на меня мутный взгляд, пытаясь разгадать мои намерения.

Что же в нем так нравится женщинам? Мощные плечи, нахмуренные брови, неприступный вид? Я тоже считал себя привлекательным... До того, как встретил Марс. Клифф Кавендиш никогда не сомневался прежде, ни в своей неотразимости, ни в эффективности заученных до автоматизма действий: ленивая улыбка, небрежный вид, а главное - тонкий слушок о маркизе и баснословном состоянии - и вот уже чопорные леди сами делают первый шаг. Готовы сорваться с холодных обледенелых вершин праведности, чтобы упасть прямиком в жаркие глубины мира похоти и греха.

- Не смотри на меня, как на исчадие ада, Брукс. Ты и сам не образец добропорядочности. Помнишь ту горничную, которую оставил ради леди?

Возвращается Дженна, подталкивая в спину невысокую брюнетку. Та здесь совсем недавно, ещё не успела заматереть и надеть маску беспечной и развязной искусительницы. Губы плотно сжаты, глаза выдают потерянность и смятение. Вместо некогда пышной шевелюры - совсем короткий ежик волос. Сквозь тёмную поросль свежеобритой головы просвечивается кожа, придавая новой девочке Клеопатры жалкий и беззащитный вид.

- Банни?!

Конечно же, он помнит.

58. Выстрел

Горничная Марс тоже узнает своего любовника. Всхлипывает и бросается обнимать. Она виснет на Бруксе, забирается к нему на колени и прижимается к сильной груди, словно потерянный ребёнок. Можно подумать, он сможет вытащить её из ямы.

Я подаюсь вперёд и торжествующе улыбаюсь. Наконец-то в "Падшей короне" происходит нечто действительно увлекательное. Всё идёт так, как я и задумал, и новый поворот событий внушает оптимизм.

Жокей принимает моё воодушевление за злорадство, и его снова корежит гнев.

- Ублюдок!.. Это из-за тебя она здесь?!

Голос простолюдина раскатывается по комнате, привлекая внимание остальных куртизанок. Троица на кровати прекращает возню, обрывая стоны и прислушиваясь к разговору. Кто-то роняет фужер, и он визжит хрустальным колокольчиком, разлетается тысячей мерцающих осколков.

Пожимаю плечами. От этого небольшого движения на меня снова накатывает дурнота. Пережидаю приступ головокружения, отгоняю туман, желающий утянуть меня в пучину забытья, и терпело разъясняю.

- Я всего лишь нашёл её, также, как и тебя. Банни загибалась в одном из работных домов Лондона. Если хочешь, могу вернуть твою подружку обратно, но вряд ли там ее ожидает лучшее будущее, чем у Клеопатры.

Жокей медленно отстраняется от плачущей девушки. Вижу - он раздавлен, практически уничтожен. Притупившийся со временем стыд обрушивается на него снова, придавливает конюха свинцовой плитой, из-под которой не выбраться невредимым.

- Что случилось? - Брукс смотрит новоиспеченной шлюхе в глаза. - Ты ведь работала горничной в доме графа Солсбери?