Наездница. Сожженная тобой

- Меня выгнали... - она отнимает залитое слезами лицо и мучительно краснеет.

- Почему?!

Молчание.

- Спуталась то ли с сыном, то ли с братом графа, так, милая? - я без сожаления выдаю чужую тайну, видя, что сама Банни ни за что не признается в очередном промахе. И добавляю чуть тише, больше для себя: - Некоторые совсем не желают учиться на своих ошибках...

- Прости меня!.. - с мольбой просит девушка, снова обнимая конюха. - Я так скучала...

- Что было, то было, детка, - успокаиваю ее я и смотрю на часы (циферблат двоится, вместо трех стрелок мне подмигивает целых шесть). - Отныне у тебя новая жизнь и новая роль... Удовлетворишь клиента?

Банни вначале цепенеет, затем отмирает и смотрит на Брукса по-новому. Ее зрачки расширяются, пальцы сжимаются на мускулистых плечах — она совсем не против приласкать хмурого жокея.

Почему женщины готовы прощать ему все на свете? Похоже, эта горничная еще глупее Марс... Я прихожу в восторг, смешанный с яростью, и наблюдаю за ними с еще большим энтузиазмом.

Чтобы подстегнуть Брукса, сдвигаю кучу денег в его сторону. Задеваю стоящую рядом бутылку, и она валится на бок. Из горлышка вытекает вино, заливая стол и с тихим плеском переливаясь на пол. Никто не обращает внимания.

- Давай, Брукс. Трахни её прямо здесь, на моих глазах! - говорю дрожащим голосом и показываю глазами на разомлевшую брюнетку на его коленях. - Слово Клиффа Кавендиша: сделай это, и я уступлю тебе. Приму поражение по всем фронтам: забирай деньги, даже ЕЁ... Я отпущу вас куда угодно, хоть за океан, и больше не буду стоять на пути. Ну! Ты ведь хочешь быть с НЕЙ?

Специально не произношу имени невесты, чтобы не спугнуть бывшую возлюбленную Адама. Та еще больше раскрывается, ослабляет шнуровку корсета, несмело целует его в висок, щеку, постепенно подбираясь к губам...

Я не дышу от волнения — в этот момент определяется мое будущее.

Даже выйдя за меня замуж и добровольно отказавшись от Брукса, Марс никогда не смогла бы забыть его. Оставь я его умирать в трущобах, она бы возненавидела меня, а после ушла вслед за ним. Но вот если бы дочка О'Коннора собственноручно убедилась в подлости своего избранника... Стала свидетелем предательства, которое на корню убило бы в ней любовь, увидела его таким, каким вижу я...

Тогда, спустя время, она смогла бы открыть свое сердце и для меня.

Я предложил Бруксу непростой выбор. И, пропади он пропадом, конюх и правда раздумывает над моим предложением. Замирает, пораженный, не отвечая на ласки Банни, но и не оттталкивая её.

И, когда я начинаю думать, что он склоняется к тому, чтобы принести еще одну маленькую жертву ради большого и светлого чувства, слышится щелчок замка, и в наш локальный Содом заходят Марс с Джеймсом.

С досады бью кулаком по столу и стону от разочарования. Слишком рано!.. Ничего нельзя поручить этому мелкому гаденышу!

Невеста, бледная, словно призрак, со следами синяков на лице, делает шаг внутрь и застывает, смущенная творящимся внутри беспределом. Вместе с ней застываю и я.

Силы покидают меня, и я роняю карты и обмякаю в кресле.

Она совершенно не похожа на присутствующих здесь дев - такая хрупкая, нежная и невероятно, до щемящей тоски прекрасная. Стоит мне увидеть её, и грудь пронзает привычная тоска - словно ржавый, застрявший в сердечной мякоти гвоздь...

Марс видит Банни, трущуюся о сидящего спиной мужчину. Всего одно мгновение смешанных чувств - удивления, страха и сомнения... А затем она узнает Брукса, и радостно кричит:

- Адам!

Он оборачивается, отталкивает горничную, вскакивает со стула. Они встречаются посреди комнаты, сплетают руки и, кажется, забывают обо всех и вся. Ведут себя так, словно во всем этом гребанном свете не существует более важного занятия, чем пялиться друг другу в глаза...

Я бы сгреб в охапку весь этот циничный, ничего не стоящий мир с его шлюхами и дешёвыми деньгами и пустил по ветру; навсегда отказался бы от покера, девок и алкоголя, лишь бы она хоть раз посмотрела на меня также, как смотрела сейчас на него...

Правая рука сама собой ложится на сталь. В нужный момент пистолет оказывается в моей ладони, словно преданный, честный друг - повторяет её изгибы, ласкает прохладной гладкостью...

Те двое слишком заняты, чтобы заметить опасность. А вот Джеймс все прекрасно видит.

- Убери пистолет! Мы так не договоривались, Кавендиш!

Иди к черту, малолетний любитель собственных сестёр! Ты и сам готов был предать меня ради неё...

Я поднимаюсь на ноги, не в силах оторвать взгляда от Марс, обнимающей Брукса. Гладящей его избитое лицо, покрывающей его поцелуями, смеющейся и плачущей одновременно.

Она сказала мне: «Ты не такой! Ты хороший..!»... И, возможно, я и был им — бессчестным, но в целом неплохим парнем с большой перспективой исправления — до того, как встретил её вместе с этим конюхом... Они выжгли мне внутренности своей ложью, своей изумительной «любовью», оставив после выжженную пустыню. Пронизывающей ветер воет в развалинах моей души, выдувая наружу целые горсти серого пепла-тумана...