Наездница. Сожженная тобой

- Бру-у-укс... - на вдохе протянула я, цепляясь за него, пользуясь этим коротким мигом, чтобы максимально напитаться его силой, запомнить, завлечь... И он хотел того же самого. Чуть ослабил хватку, дав мне сползти немного вниз (отчего моя юбка совсем непотребно задралась) и утонул лицом в моих волосах. Жадно втянул их запах и почти со стоном оторвал меня от себя.

Эта сцена длилась совсем недолго, но мне хватило ее, чтобы поверить раз и навсегда — Адам Брукс тоже очарован мной. Нет, не просто «очарован». Он желала меня так же страстно и неистово, как и я его. Превозмогая почти физическую боль, убрала руки с его плеч, отошла на шаг, чувствуя — в такой момент можно и упасть в обморок. Но у меня оказалось больше сил, чем я подозревала.

- Адам, милый... - прошептали губы. - Встретимся завтра.

- Завтра, - эхом повторил он.

17.Шок

 - Веселишься, кузина Марс? - Джеймс ждал меня в одной из левад по пути к дому. Сидел на деревянной ограде, забравшись на нее по-птичьи, что совсем не шло его внешнему виду — черным узким брюкам, франтовской рубашке.

Уходя с занятия, я была так погружена в свои мысли, что заметила его только когда он окликнул меня. И сразу почувствовала себя пойманной на преступлении. Улыбка стекла с моего лица, взгляд потух. Джеймс поднес к лицу сигарету, затянулся и картинно выдохнул дым в сторону.

- Нравится? Так я больше похож на твоего конюха? - он хитро подмигнул и ослабил высокий воротничок, сдавливающий шею.

- С каких пор ты куришь, Джеймс? Это просто смешно!

Мы с кузеном сильно отдалились за прошедшую неделю. Пари воздвигло между нами стену, и я не видела способа преодолеть ее в ближайшую тысячу лет. Эта постыдная тайна навсегда останется на его и мой совести, тяготя и отравляя жизнь.

За прошедшие дни я изменилась настолько, насколько возможно — и Джеймс тоже. Больше ничего не напоминало мне в нем подростка. Он окончательно превратился в мужчину: щипал служанок пониже спины, флиртовал направо и налево, начал пропадать в Порт-Рэше. Алисия сказала, он увлекся азартными играми, допоздна играя в покер с сынками местных аристократов.

Он будто бы начал перенимать повадки берейтора, изо всех сил стараясь казаться старше, опытнее, порочнее. Но, в отличие от Брукса, маска прожигателя жизни была ему не в пору, то и дело сползая и приоткрывая внутреннюю сущность большого ребенка.

- «Смешно»? - он спрыгнул с изгороди и угрожающе шагнул ко мне. - Я — смешон?

В его светлых глазах промелькнула ярость. Он подошел очень близко и навис сверху. Какая-то часть меня задумалась: «интересно, смог бы Джеймс меня ударить», но я даже не шелохнулась, насмешливо улыбаясь. Пусть попробует.

- Ты нелеп и неуклюжен в своем новом образе, брат. Лучше вернись к детским забавам.

- Ну а ты, сестрица? Не задумывалась, как сама смотришься со стороны? Ты похожа на богатую куртизанку! Заказала себе это невозможное платье, которое почти ничего не прикрывает, и бегаешь в конюшню, лишь бы окрутить какого-то слугу!

Я думала, его слова заденут меня, но не почувствовала ничего, только ощущение собственного превосходства.

- Завидуешь, что не к тебе бегаю?

- Не перебивай меня, я еще не закончил. - он взял меня за талию и притянул к себе. После объятий Брукса этот собственнический жест показался мне грубым, омерзительным, и я зашипела, отклоняясь  туловищем назад и опершись руками ему в грудь. - И главное, где результат твоих стараний, Марс? Где влюбленный конюх?

- Ты же был здесь! Не притворяйся, что ничего не видел! Я победила в пари!

- Я видел только потерявшую голову кузину, которая от отчаяния вешалась на берейтора, и тому ничего не оставалось, кроме как поддержать ее прихоть!

- Но так нечестно! - я задохнулась от возмущения. Мне нестерпимо захотелось плюнуть в лице Джеймсу, но дочку графа О'Коннор все-таки не так плохо воспитывали. - Ты отказываешься видеть очевидное! Чтобы не произошло между мной и Бруксом, все равно скажешь, что это я заставила его!

Джеймс задумался. Его рыжеватые волосы красиво обрамляли его лицо, создавая золотой, подсвеченный солнцем ореал святости. Почти нимб. И эта сверкающая красоты никак не вязалась с той мерзостью, что он говорил и делал.

- Нет, я дам тебе шанс... Приходи сегодня после ужина в конюшню. Брукс в это время как раз заканчивает работу с лошадьми. Только ты и он. Больше никто не сможет вас увидеть... не станет мешать.

- А другие конюхи? - нахмурилась я.

- В это время в конюшне больше никого нет, поверь мне. Брукс отпускает их раньше, чем сам идет на покой, - он усмехнулся.

- Почему?

- Брукс — управляющий в конюшне, что ты хотела, - пожал он плечами. - А, может, ждет, что ты наконец придешь к нему?..

Кузен наконец отпустил меня, и я отступила от него, смотря на брата с подозрением. От предложения Джеймса у меня сладко забилось сердце — от любви, волнения и перспективы остаться с берейтором наедине. Но я не верила кузену. Было в его предложении что-то смущающее, вселяющее смутное сомнение. Господи, как же так вышло? Мой единственный друг детства... Теперь я могла ожидать от него любой гадости.