Наездница. Сожженная тобой

- Извините, - я поежилась от этого грубого, возбуждающего действия. После того, что случилось на прогулке, мне как-то и в голову не пришло явиться на конкур. - А как же то, что сказал Кавендиш? Вы не сердитесь?..

- Сержусь ли я?.. Хех. Еще как! Вы — самая бессовестная, гадкая и избалованная женщина во всем Соединенном Королевстве[22]! - он еще раз окинул меня взглядом и сглотнул. - Пожалуй, отпустить вас просто так было бы слишком великодушным...

И он увлек меня вглубь комнаты. Поцеловал... Я застонала — его губы расстревожили ранку, отворив путь для крови. Во рту снова стало терпко и неприятно. Я все еще не верила в то, что происходит. Не понимала - как такое возможно, что он готов терпеть меня даже после того, что узнал?

Адам спиной добрел до кровати, сел на нее, усадил меня на колени. Жесткая койка сдавленно скрипнула - этот звук показался интимным и неприличным. Маленькая комнатка показалась еще более тесной, стены словно сдвинулись и прислушались к нашим движениям...

Тренер ослабил пояс моего халата — яркого, словно павлинье перо, такого неуместного в блеклом интерьере спальни. Проник внутрь атласного ворота и сдвинул края ткани вниз по рукам. Я задохнулась. Мне было и нестерпимо жарко, и мучительно холодно. Адам на миг замер, глядя сквозь прозрачную ткань сорочки. Потом снова дотронулся - правой рукой обхватил грудь, поиграл с затвердевшим соском, левой прикоснулся ко рту: окунулся большой палец во влажное, размазал по нижней губе кровь.

Чуть отстранился, полюбовался...

- Что такое? Вам некомфортно в моем скромном жилище?

Я всхлипнула. Внутри меня поднималась буря эмоций. Она грозила смести нас, оставив после себя лишь горстку трепещущих на ветру ошметков. Разве можно испытывать такую душераздирающую двойственность: быть искрометно живой рядом с ним, и абсолютно никакой — с другими?

- Я люблю тебя... - с трудом выговорила я, чувствуя, что вот-вот расплачусь.

- Знаю, - просто ответил он, и стало понятно: мне не нужно ничего объяснять. Оправдываться, мучительно подбирая слова, каяться или унизительно просить прощения... Он сам уловил то, что я никак не могла заставить себя произнести. И уже простил.

Я уткнулась ему в шею и разревелась. Из глаз хлынули слезы облегчения и еще чего-то... неловкости? Бесконечного стыда и раскаяния? Господи, какое счастье, что он мой! Мой самый лучший, самый желанный мужчина на свете... Самый мудрый, опытный и понимающий... Я жадно вдыхала его запах, целовала, лаская губами кожу, ощущая на губах солоноватый вкус крови, слез и пота. Стараясь даже не думать о том, что придет момент, когда мне нужно будет отпустить его и уйти к себе. Я хотела бы вечно сидеть у него на коленях...

- Чшшш... Тихо, тихо... - Брукс успокаивающе погладил меня по голове, и меня накрыло сокрушительной волной блаженства. Экстаз был настолько силен, что я... я совершенно растерялась. Это был поток безусловной неги и гармонии, заполнивший душу только светлым и чистым. В ней не осталось ни малейшего места для чего-то темного, лживого.

Показалось, еще мгновение - и меня разорвет на части. Нет, я больше так не могу... Сколько можно ждать и бояться — всплывет наружу правда или не всплывет? Пусть он лучше узнает ее от меня, нежели из отравленных уст Клиффа или О'Брайана...

Брукс почувствовал, что я затихла, снял меня с рук... И, подняв подол сорочки, потянул на себя снова — лицом к себе, вынудив раздвинуть ноги и поставить колени по бокам от своих. Взглянул снизу вверх, будто опять признавая мою власть над собой. Улыбнулся так, что аж сердце защемило... Скользнул руками под сорочку, проводя ладонями по ногам, постепенно подбираясь к голой попе и еще дальше... ох!

- Подожди, - я вытерла слезы и попыталась прервать его ласки. - Сначала я должна тебе кое в чем признаться...

- В чем же? - усмехнулся он и, не обращая внимания на мое сопротивление, начал целовать меня в шею. - В том, что... помимо меня... вы по вечерам навещаете... еще и своего жениха?

Он сказал это легко, даже с юмором, но я уловила нотки ревности в голосе тренера и обмерла. В этом сумасшедшем доме ничего невозможно сохранить в тайне...

- Я его не навещаю. Это касается Джеймса.

- Правда? - Брукс хрипло рассмеялся. - Неужели вы спите и со своим кузеном тоже?

Я зажмурилась, зависая на краю невообразимой пропасти, прижимаясь к Адаму изо всех сил. Он один мог удержать меня от падения в этот момент.

- Да. То есть, не совсем...

Наверно, он не сразу осознал смысл моих слов, потому что остановился лишь спустя несколько секунд. Замер, окаменел с безжизненным и озадаченным взглядом. Я тоже застыла, считая бесконечные мгновения свободного падения. Боялась шелохнуться или сделать вдох: одно неверное движение— и я рухну прямиком на острые камни...

Еще через минуту Адам медленно убрал руки, опустил подол вниз и поставил меня на пол. Не глядя отодвинул в сторону, словно я — нечто неодушевленное. Тоже встал на ноги и покачнулся.