Наглухо-убитый (СИ)

Чтобы убиться в мясо в течение часа, не надо быть асом - достаточно пару напасов хорошего ганджубаса, полсе чего все ясно - и представители шестой расы, и почему менты пидарасы, и даже инертность народной массы - все это в кассу и не вызывает гримасы ужаса или экстаза. Напрасно твердят пердуны седовласые, что решение принято единогласно - результат подтасован, и это прекрасно. Не отдано ни одного голоса, призрак русалочки счастлив. А я делаю еще пару напасов.

И как же тебя зовут? - спросил я сынишку Ярослова.

- Я согласился тут родиться при условии, что меня никак не будут называть, - ответил он, - но тут, по-моему, вообще всем похуй на договоренности, никто их не соблюдает, сплошное кидалово. Называют как хотят - там, откуда я родом, за такое сразу в морду. Попробуй назови кого-нибудь на улице или попробуй назови улицу - тебе вмиг всю эту дурь из башки выбьют. Но в разговорах с вами мне приходится называть башку - башкой, а разговоры - разговорами, потому что здесь все вверх тормашками, тебя даже и не подумают понять, пока ты не назовешь хоть что-нибудь для затравки.

- Ты хитрый лисенок.

- Ну вот, начинается.

- У тебя есть план?

- А как же - я планирую потратить всю свою жизнь на изучение названий реальности и научного взгляда на то, как ее правильно назвать. В какой-то момент до моего сознания дойдет что-нибудь, и я поделюсь с миром очередной комбинацией осмысленных названий.

- Я другой план имел в виду.

- Я понял, просто захотелось ответить не в тему. Есть ли у меня план, спрашиваете вы? У меня есть целых два плана - вот кусочек гашиша из средней азии, а вот какие-то миксы богопротивные....

- Химия?

- Она самая.

- Изучай химию. Пригодится в жизни.

- Оставьте свои советы при себе, тоже пригодится.

- Ты чего такой борзый, пацан?

- Чувак, ты меня достал уже просто. Какой я тебе "пацан"?! Попридержи язык и увидишь, что нет ни тебя, ни меня, или что ты это я, и вопросы у тебя иссякнут. Или у меня. Я забью, а ты - кури молча.

Мне бывает жутко, когда сажусь в маршрутку, или когда мишутка пытается сказать шутку. Я представил на минутку, что живу в собачьей будке - еда в лотке, к запахам чуткий, с Луной накоротке, шерсть вместо куртки, если иду, то на поводке, мои повадки - охота, утки, хозяева - ублюдки, бросают меня в воду с лодки, и не могут смотреть без улыбки на то, как я совершаю ошибки при ловле рыбки, а сами пьют водку и курят самокрутки. Представив все это четко, повторюсь, на минутку, я дунул еще чутка, погладил кошке грудку*, и всю следующую минутку представлял себя кошкой - еда три раза в сутки, при еде не поспишь, работать - дудки, кто работает - проститутки, лучше лежать в закутке и на все попытки тебя выманить отвечать коротко или вообще не отвечать. Мяукать или молчать, нет выбора в этом вопросе, и если вас кто-нибудь спросит что-нибудь сдобренное вопросительной интонацией, типа не хотите ли вы сексом заняться, советую не отказываться, а соглашаться, ведь неизвестно когда еще случай представится поебаться, ведь можно не успеть и успеть, т.е. представиться - прямо во время мастурбации к праотцам отправиться. А люди рады стараться пополнять генофонд нации, если избежали кастрации или получили приказ по рации, ну или смутные вибрации не позволяют отказаться и приходится раздеваться, подобные акции не подразумевают оваций или прекращения медитации. Вкратце - можно сломаться если не трахаться. Так-то, братцы! Я начинаю раздваиваться и представлять себя уже человеком, реальность со вздохом подстраивается под мои представления, кошка подмигивает мне левым веком, я беру ее на колени. Дальше мне продолжать лень, и я доверяю лени.

- Герман, ты уже читал Мамлееву какие-нибудь свои стихи?

- Читал, но он, по-моему, не слушал - ушел в себя и заткнул пальцами уши, кричал: "Ля-ля-ля! Я не слышу!..", а потом его пробило покушать, и он стал есть грушу...

- Бедный малыш, трудно тебе найти хорошего собеседника, - сказал Ярослов сыну. И добавил голосом проповедника:

- Сила этого мгновения неуловима.

* - и бока.

Музы Каа

Сложно писать и целовать кошку одновременно. У меня ничего не получается игнорировать, и когда лисенок Герман отправлялся в Москву, он маскировался под человека, поэта традиционной ориентации Саню Чудогорохова. На работу ему ходить не надо было, и он бездарно проводил время, ухаживая за мертвой девочкой Юлей, которая то курьером работала, то порноактрисой. Поэтому бедному поэту приходилось по понедельникам, средам и пятницам развозить юлины заказы, а по вторникам и четвергам уныло наблюдать, как Юлю шпилят во все дыры здоровые мускулистые парни или волосатые дедушки с большими животами и маленькими кривыми хуями. Поэт еще не спал с Юлей - видя его серьезные намерения, она твердо заявила ему, что "до свадьбы - ни-ни!", однако в щечку целовать позволяла. Когда Чудогорохов смешно попытался обнять ее колени, Юля резко оттолкнула его:

- Анахатой дыши, сука! Еще раз попутаешь мне похоть с любовью - яйца оторву.

Чудогорохов грустно вздохнул анахатой: