Нагорные тропинки. Статьи о творчестве и биографии А.С. Пушкина

«Метель не утихала; ветер дул навстречу, как будто силясь остановить молодую преступницу. Она насилу дошла до конца сада». Ей очень трудно дается бегство из дома. Она не спит ночь, голос ее стал дрожать, она плачет. И все же она «насилу дошла до конца сада». И тут укажем еще на одну характерную черту Марьи Гавриловны: «она не спала всю ночь; она укладывалась, увязывала белье и платье, написала длинное письмо к одной чувствительной барышне, ее подруге, другое к своим родителям». Она не забывает взять с собой необходимые вещи, поделиться впечатлениями с подругой, написать родителям, что «блаженнейшею минутою жизни почтет она ту, когда позволено ей будет броситься к ногам дражайших ее родителей». Она подсказывает, что вернется, и как дочь, но и как супруга. Покидая дом, «Маша окуталась шалью, надела теплый капот, взяла в руки шкатулку свою и вышла на заднее крыльцо. Служанка несла за нею два узла». Она основательно подготовилась к побегу. И не только французские романы руководят ее поведением. В таких небольших деталях проявляется сила Пушкина-реалиста. В конце сада ее ждали сани с Терешкой-кучером, посланные Владимиром. Имя Терентий означает «подземный» или «стирающий». Во сне отец тоже бросает ее «в темное, бездонное подземелие». Отсюда проступок Маши можно связать с нисхождением героини в подземное царство, царство теней или мертвых. Поэтому она испытывает душевные муки, покидая дом, поэтому у героини «открылась сильная горячка, и бедная больная две недели находилась у края гроба». В романтический сюжет, где после тайного венчания молодые должны «скрываться несколько времени, броситься потом к ногам родителей, которые… скажут им непременно: Дети! Придите в наши объятия», вторгается реальность с ее неизбежными законами. В чем же заключается «преступление» Марьи Гавриловны, сопряженное с душевными муками, схождением в жизненное «подземелье» и серьезной болезнью? Как любое преступление, оно совершается тайно, под покровом ночи. Как любое преступление, оно приносит другим людям, родителям, боль и страдание. Это – бегство дочери из дома, оставление родителей, вырастивших ее и относящихся к ней «с нежной заботливостью». Дочь не имеет права так неблагодарно и неблагородно поступать с родителями. Не ослушание воли родителей, а оставление и забвение их, как нам думается, вменяет в вину Пушкин своей героине. В своем письме к родителям «она прощалась с ними в самых трогательных выражениях, извиняла свой проступок неодолимою силою страсти…». В черновом варианте у Пушкина была другая фраза: «Она просила у них прощения». Этот вариант, со словами прощения, сразу снимает заметную часть вины с дочери. Потом у Пушкина возникает фраза: «извиняла свой поступок неодолимою силою страсти». Этот вариант предполагает, что Маша никак не осуждает свои действия. Но в окончательной редакции вместо «поступка» появляется «проступок», то есть какой-то промежуточный вариант: она понимает свою вину, но извиняет ее «силою страсти». Но никакой «страсти», как мы можем понять, у Маши нет, она ее придумала, и в этом тоже ее вина, а главный мотив ее поведения – уход от власти родителей. Как дочь она должна не забывать родителей, как невеста она должна преодолеть слишком суровую волю отца. И «метель» осуществляет эти жизненные законы: в первом случае сопротивляется и наказывает забывчивость «дочери-беглянки», во втором случае помогает и награждает решительность «девушки-невесты». Метель – только образное выражение того, что происходит в душе у героини, смешение и смятение ее чувств, художественный вымысел, в котором заключено поэтическое, психологическое, философское восприятие автора.

Что-то схожее происходит и с Владимиром Николаевичем, несостоявшимся героем этой повести. Метель поднялась такая, что «он ничего не взвидел» и «небо слилося с землею». «Лошадь ступала наудачу и поминутно то въезжала на сугроб, то проваливалась в яму; сани поминутно опрокидывались. …Наконец он увидел, что едет не в ту сторону». Сопротивляется природа нечестным действиям молодого человека, выталкивает его из саней; он, словно «ослепший», не разбирающий «земли и неба», заехал в жизни «не в ту сторону». И когда он выехал из леса и не увидел Жадрина, «слезы брызнули из глаз его; он поехал наудачу». Эти слезы – они были и у Маши – предвещают будущее прозрение прапорщика. Владимир не сам выбирается к Жадрину, ему помогают: «парень вышел с дубиною и пошел вперед, то указывая, то отыскивая дорогу, занесенную снеговыми сугробами». Может, и есть в этой сцене символический смысл, но заканчивает Пушкин блуждания Владимира вполне символическим описанием: «Пели петухи и было уже светло, как достигли они Жадрина». И для Владимира «метель» оказывается внешним выражением его душевного состояния. На «согласие на брак» он ответил «полусумасшедшим письмом», то есть он пережил определенный кризис (сравнимый с болезнью Маши) и переменился. В дальнейшем Пушкин уготовил ему благородную судьбу «отличившегося и тяжело раненого под Бородиным» офицера, вскоре умершего.