Награда для Регьярда

Сердце бросилось в галоп так, что мне казалось, будто его стук слышен на всю округу. Он остановил лошадь недалеко от того места, где я пряталась, и стал осматриваться. Пришлось приложить массу усилий, чтобы не закричать, даже дышать перестала. Мне казалось, что один только вдох выдаст мое местонахождение. Достаточно того, как гулко билось сердце в груди и кровь звенела в ушах.

Он жив! Цел и невредим! Только в темных длинных волосах появились седые нити.

Почему не выйду? Не закричу?

Просто видеть его ‒ такое счастье. А броситься к нему не могу.

Не побегу ему навстречу. Мое тело слишком искалечено, чтобы показывать его владетелю гор, а душа довольно мятежна. Однажды я принесла уже большое горе Регьярду, из-за меня его предали. Мысль о его гибели меня, практически, разрушила.

Такой прекрасный! Самый лучший из всех, кого я знала, он заботился обо мне, и это привело его к краю гибели. Не хочу ему больше горя пусть будет счастлив с той же Кирой. Она сможет позаботиться о нем, сделает его очаг теплым и уютным.

Сердце сдавила глухая тоска и боль. Я не достойна этого мужчины!

Я еще долго сидела в колючих можжевеловых кустах, заливаясь слезами и переваривая увиденное. Регьярд давно ускакал. А мне теперь казалось, что это было мимолетное видение, морок или что там еще происходит у больных безумием людей.

В хижину я притащилась без воды, исцарапанная, измятая, в пыли. Котел уже кипел, источая невероятный травяной аромат.

‒ И где тебя носило? ‒ невозмутимо спросила шаманка.

‒ Я не нашла ручей, ‒ кивнула в сторону котла, ‒ а вода откуда?

‒ Так ручей же прямо за домом. А ты куда ходила?

‒ Я… Регьярда видела… ‒ с этими словами я тяжело осела на старую скамью у двери.

‒ Это хорошо! ‒ Тенхай снова уткнулась в свое варево. ‒ Владетель явился сам, чтобы позаботиться о своих людях.

‒ Он был один.

‒ И что? ‒ теперь шаманка обратила свое внимание на меня. ‒ Разве Соколу нужна свита, чтобы оберегать свои владения?

В жилище было душно из-за котла и огня, все же на дворе было тепло и жарко в это время года. ручей, и правда, протекал недалеко от дома, в противоположной стороне, куда я пошла. Но я и не помнила, чтобы шаманка мне хоть раз его показала.

Когда сон, наконец, обрушился на мое сознание, я вновь увидела Регьярда. Только в этот раз он был без лошади, а я не пряталась в кустах, пытаясь догнать его, но владетель так и не повернулся на мой зов. Он уходил от меня все дальше и дальше…

‒ Силар! – по странной прихоти я оглянулась на зов. Наверное, все же привыкла за последнее время к этому имени.

‒ Просыпайся! ‒ с этими словами мои глаза открылись, а перед глазами возникло смуглое лицо шаманки с серыми ясными глазами. ‒ Сегодня у нас тяжелый день. Так что собирайся.

Как всегда, бесцеремонная и невозмутимая Тенхай, разлила свой отвар по пузырям, собрала нехитрую кладь и вручила тяжелую торбу мне. Ну и ладно, тяжесть и долгий путь развеют неприятное послевкусие ото сна.

Утро выдалось приятно прохладным, пока солнце было еще низко и бойкий ветерок дул на кроны деревьев, но к полудню солнце поднялось высоко и стало греть во всю силу. К этому времени я уже стала чувствовать тяжесть сумки и подустала от долгого путешествия.

‒ Сними плащ, ‒ предложила шаманка, ‒ а то совсем сопреешь.

Не знаю, что меня удерживало от того, чтобы не сорвать, казавшуюся тяжелой плотную темную ткань, на плечах, но я упорно продолжала натягивать на лицо капюшон. Сердце, и без того, колотилось как ненормальное ‒ там в лагере могут оказаться люди, которые знают меня в лицо. Да что греха таить? Я боялась встречи с самим Регьярдом! Странное дело ‒ в жизни я готова была исцарапаться можжевельником, лишь бы не попасться ему на глаза, а во сне пыталась его догнать, бежала за ним, будто сумасшедшая.

От таких мыслей меня даже затрясло, даром, что тепло было и даже пели птицы.

Но на подходе к лагерю нас встретили воины моего отца. Конные. Наглые.

Чувствовали себя хозяевами положения? Нет. Скорее не любили здешний капризный климат. Злились, что находятся вдали от дома, вынужденные жить под боком еще и с несколькими сотнями немощных больных.

Наверное, им надо было выместить на ком-то свою злобу, потому как при одном только взгляде на затаенное бешенство в их ‒ сердце ухнуло в пятки.

‒ Не дергайся, ‒ тихо сказала шаманка, ‒ начнешь метаться ‒ эти звери сразу почуют азарт охоты. Веди себя спокойно.

Спокойно?!

Внутри меня бушевала буря из ужаса и страха! Неужели Тенхай не видит, на сколько они опасны? Им сейчас надо выпустить гнев и злобу. Кто для этого хорошо подойдет? Только тот, кто слабее, и мы самый лучший вариант ‒ две беспомощные женщины, одна старая, а вторая калека. Пришла на ум возможность показать свое лицо. Только горечь накрыла с головой от этих мыслей ‒ да кто из них меня помнит или, хотя бы, знает? Никто. А если вспомнить отношение моего отца к дочерям, то лучше о том, кто я есть не упоминать. Такая наглость может дорого мне обойтись ‒ все равно не поверят.

Но Тенхай осторожно взяла меня за руку, посмотрела в глаза и произнесла ласково, поглаживая по дрожащей кисти: