Награда

Кристофер, сконфузившись, уставился на нее и признался, что совершенно не умеет вести себя в обществе, поэтому никто, кроме Андре, его не приглашает в гости. Они вместе учились, так что Андре хорошо его знает и всегда прощает. Кроме того, он вечно обо всем забывает.

Гаэль от души рассмеялась: было ясно, что он несколько утрирует, описывая свои недостатки, — и невольно им залюбовалась: ярко-синие глаза, светлые волосы, высок и строен, лет сорока с небольшим.

Чтобы как-то сгладить неловкость, она спросила, есть ли у него дети. Кристофер покачал головой и, вздохнув, спокойно констатировал:

— Откуда? Я и женат-то никогда не был. Никому я не нужен.

— Что верно, то верно, — подтвердил Андре. — Он трудоголик, ему некогда: вместо женщин у него ноты.

— Ну не надо утрировать, — парировал Кристофер. — Я ведь еще не вышел в тираж.

Беседа текла легко и свободно, и он поинтересовался, чем Гаэль занималась раньше. Услышав, что она в молодости была моделью у Диора, он почему-то не удивился. Гаэль по-прежнему оставалась стройной и даже в такой простой одежде выглядела шикарной. Заинтересовавшись широким золотым браслетом на ее руке, он вдруг заметил, что она по-прежнему носит обручальное кольцо.

— Как-то странно, из моделей в хранители музея… — заметил Кристофер.

— У меня степень магистра истории искусств, — просто объяснила Гаэль.

— И она чертовски хороша во всем, за что бы ни бралась, — вступился Андре.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Кристофер.

Женевьева внесла яблочный пирог, который испекла сама, и предложила гостям кофе.

— А ваши дети?..

Гаэль вскользь упоминала о дочери, но ему хотелось знать, есть ли другие.

— У меня только дочь. Осенью уезжает в колледж.

— В Штаты?

Она кивнула.

— Но это как-то… нехорошо. Я имею в виду, что она уедет от вас?

У французов было не принято уезжать на учебу в другие города, а тем более страны. Гаэль было это знакомо, хотя брат ее учился в Париже.

— Ей это полезно, а мне, конечно, будет очень одиноко без нее. Я вроде как вынудила ее переехать в Париж после смерти отца, чтобы немного сменить обстановку, и потом хотела вернуться домой. За семнадцать лет я привыкла к Нью-Йорку и только после смерти мужа поняла, как тоскую по Парижу.

— Я не мог бы жить нигде, кроме Парижа, — страстно прошептал Кристофер и вонзил вилку в яблочный пирог Женевьевы. — Вы парижанка?

— Нет, из небольшого городка близ Лиона, а в Париже я работала после освобождения.

Гаэль уже знала, что великий кутюрье Кристиан Диор открыл свой Дом моды, но шесть лет назад умер, и теперь главным дизайнером стал его молодой помощник Ив Сен-Лоран.

— Мир гламура, — заметил Кристофер. — Париж, Нью-Йорк, кутюрье…

Она говорила обо всем этом совершенно спокойно, без пафоса или бахвальства. Похоже, Гаэль не только умная и образованная, но и скромная.

— Ваша дочь не пожелала поступать в здешний колледж?

— Она истинная американка и всегда мечтала именно об этом колледже.

— Кем она собирается стать?

— Банкиром, как ее отец, — улыбнулась Гаэль.

Кристофер изумленно вскинул брови: странный выбор карьеры для девушки.

Гаэль это тоже казалось странным, но Доминика была словно одержима разными котировками и инвестициями.

— Я уверена, что она будет прекрасным специалистом. Доминика очень способная, увлекается экономикой и математикой — всем тем, в чем я ничего не понимаю.

— Сколько ей лет? — поинтересовался Кристофер. Гаэль выглядела на тридцать, но, должно быть, ей больше, если дочь поступает в колледж.

— Почти семнадцать, самая младшая в классе.

Он отпустил какой-то комплимент, но ее отвлекли гости, сидевшие на другом конце стола, и с Кристофером не удалось поговорить, пока не оказалось, что они собрались уходить одновременно. Было уже начало второго, но до тех пор разговоры за столом были такими интересными и оживленными, что она искренне наслаждалась вечером.

— Помочь вам спуститься по гибельным ступенькам Андре? Обычно я скатываюсь на целый пролет, после того как основательно выпью за обедом. Я пойду первым, так что, если упадете, сможете приземлиться на меня.

Гаэль рассмеялась, но была благодарна за помощь: лестница и в самом деле была смертоубийственной, и она очень боялась спускаться в своих балетках с очень скользкими подошвами.

Судорожно цепляясь за перила, пару раз она едва не поскользнулась. Датчик освещения то и дело выключался, и она была рада, что Кристофер рядом, поскольку приходилось каждые несколько минут шарить по стене в поисках выключателя.

Оба с облегчением вздохнули, когда добрались до подножия лестницы, ни разу не упав.

— Надеюсь, когда-нибудь Андре заработает достаточно, чтобы переехать в здание с лифтом и нормальным освещением. На этой лестнице можно в два счета сломать шею, — заметил Кристофер.

Он проводил ее до машины, признался, что наслаждался ее обществом, и пожелал удачи. Гаэль поблагодарила его, они распрощались, и она уехала.

На следующий день Андре сказал, что она произвела на Кристофера огромное впечатление и он попросил номер ее телефона.

— Так дать ему телефон или посоветовать, чтобы ни на что не претендовал?

Она рассмеялась, явно смущенная.