Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Vulgaires rimeurs!
Quelle force ont les arts pour d2molir les moeurs[636]

.

В низкопробных театрах, во множестве расплодившихся в бедных густонаселенных районах Лондона и посещаемых главным образом праздными и беспутными юнцами, спектакли о разбойниках и убийцах привлекают больше публики и вызывают у нее больший восторг, чем любые другие представления. Там воры и грабители изображаются в их истинном свете, и довольные зрители благополучно усваивают уроки совершения преступлений. Там играются глубочайшие трагедии и грубейшие фарсы из жизни убийц и разбойников, и чем они глубже и грубее, тем бóльшие аплодисменты они срывают. Там пьесы, сколь бы зверские злодеяния в них ни творились, ставятся с их отвратительными эпизодами, заимствованными из реальности, вновь и вновь – на потеху тем, кто однажды применит усвоенные знания криминального свойства на практике.

С читателями же ситуация совершенно иная. Люди в большинстве своем любят узнавать из книг о похождениях известных жуликов и разбойников. При этом последние вызывают у них восхищение, будучи даже вымышленными персонажами художественных произведений, – взять хотя бы богатую событиями историю о Жиле Бласе де Сантильяне и великом мошеннике доне Гусмане д’Альфараче. Здесь опасаться подражания не приходится. Поэты тоже вправе воспевать, не причиняя вреда, подобных героев, когда им этого хочется, пробуждая в нас сочувствие к печальной участи Джемми Доусона, Гилдроя и Макферсона Неустрашимого, либо прославляя в бессмертных стихах неблаговидные деяния и мщение великого шотландского разбойника Роба Роя. Если уж с помощью музыки благозвучных рифм они могут убедить мир в том, что такого рода персонажи – не более чем заблуждающиеся философы, родившиеся с опозданием в несколько поколений и любящие в теории и на практике

The good old rule, the simple plan,
That they should take who have the power,
That they should keep who can[637]

,

то мир, быть может, станет мудрее и согласится на несколько более справедливое распределение благ, вследствие чего разбойники примирятся с обществом, а общество – с разбойниками. Более вероятным, однако, представляется то, что указанный результат, сколь бы пленительны ни были оды разбойникам, недостижим.

Дуэли и ордалии

There was an ancient sage philosopher,

Who swore the world, as he could prove,
Was mad of fighting.

– Hudibras

[638].