Найди меня. Сейчас

Она включает антиопределитель номера и набирает телефон, который дала нам та женщина. Подносит мобильный к уху. Через десять секунд кладет трубку.

– Все верно, ее зовут Анджела Болтон, – объявляет она.

– Да! – кричу я и подпрыгиваю от радости.

– А сейчас я иду домой. Мне надо немного поспать после такого дня. Ступай к Рису, поделись с ним тем, что мы нашли. И скажи, что без меня ты бы никогда не раздобыла номер и он должен починить мне полки. Мой архив окончательно рухнул.

– Спасибо, Эми, – произношу я и собираюсь ее обнять. Но она меня останавливает.

– Я не фанатка обнимашек. Телесный контакт – это не мое, – извиняющимся тоном объясняет она.

Я вопросительно смотрю на нее, но Эми уже шагает дальше.

На перекрестке недалеко от моего дома мы прощаемся.

42 Рис

Я рад, что Лиз отправила меня домой. Сейчас шесть вечера, и у меня позади девятичасовая смена.

Когда ухожу, тот сноб до сих пор сидит за столиком. Понятия не имею, чего он ждет, но он весь день действовал нам с Лиз на нервы телефонными звонками и громким стуком клавиш ноутбука.

Голова раскалывается, и я уже предвкушаю холодное пиво и одиночество своей комнаты.

Из квартиры доносятся голоса, и я вспоминаю, что сегодня к нам в гости пришла сестра Малика Жасмин. Она поссорилась с матерью и ночует у старшего брата. Вчера он мне об этом сказал, но моя память в последнее время оставляет желать лучшего.

Я открываю дверь и собираюсь прокрасться к себе, когда в дверном проеме появляется голова Малика.

– Ну наконец-то, старик. Мы умираем от голода.

– Вы что, ждали меня? – спрашиваю я. Мне не хочется есть, да и болтать тоже. Но я плетусь на кухню. Жасмин сидит за столом и пьет апельсиновый сок. А когда я вхожу, опускает глаза.

– Привет, Рис, – чуть слышно выдыхает она.

– Привет, Жасмин, рад тебя видеть, – говорю я.

Девочка робко улыбается.

Малик закатывает глаза:

– До сих пор ты тараторила без остановки про переезд и работу. А теперь даже поздороваться нормально не можешь? Тогда о каком маникюрном салоне идет речь, если ты с людьми разговаривать не умеешь?

– Маникюрный салон… что? – спрашиваю я.

Жасмин кивает:

– У мамы моей лучшей подруги есть свой салон. Я могла бы начать там работать.

– И бросить школу, и загубить себе жизнь, – добавляет Малик.

– Не собираюсь я губить себе жизнь, – упрямится Жасмин.

– Рис, а ты как считаешь? Школа или маникюрный салон? – До меня начинает доходить, что Малик ждет моей поддержки.

Я вздыхаю:

– Будь у меня выбор, я бы ходил в школу. Учиться намного легче, чем работать.

– Вот видишь! – торжествующе заявляет Малик. – К тому же в будущем ты будешь получать больше денег, если окончишь школу.

– А еще я могу выйти замуж за мужчину, который много зарабатывает, – с вызовом отвечает Жасмин.

– Конечно, можешь, ты же такая красивая, – говорит Малик. – Но вот что я тебе скажу: если мужчина много зарабатывает, это еще не значит, что он будет хорошо к тебе относиться. А если ты не окончишь школу, будешь зависеть от него. Это очень глупая идея.

Мне вспоминается сноб из кафе.

– Ни разу еще не встречал ни одного хорошего богатого парня, – вставляю я. – В любом случае лучше оставаться одному и не зависеть ни от кого ни финансово, ни эмоционально. – На последних словах в моем голосе сквозит холод. Это получилось непреднамеренно, но Жасмин не повредит узнать важную правду жизни. Я достаю себе пиво из холодильника.

– Чуть меньше позитива, весельчак, – комментирует Малик.

– Почему ты хочешь быть один? – спрашивает Жасмин.

– Когда ты один, невозможно никого разочаровать, – поясняю я и делаю глоток пива. В голове возникает образ моей сестры. Моей любимой маленькой Джинни. А потом появляется лицо смеющейся девушки. Я отпиваю еще пива, чтобы прогнать воспоминания.

– А кого ты разочаровал? – продолжает Жасмин. Ее подростковое любопытство вновь напоминает мне о Джинни.

– Вообще-то, всех, – откликаюсь я.

– Так, завершаем час вопросов и ответов, – одергивает сестру Малик. – Вопросы можешь задавать в школе. А если продолжишь приставать к Рису, он доведет нас всех до слез.

Он ставит перед сестрой тарелку с лазаньей, над которой поднимается пар. Наполняет еще две тарелки и садится за стол.

Я ковыряюсь вилкой в ужине. Хотя Малик приготовил фантастическую лазанью, меня тошнит от еды. На секунду подняв глаза, замечаю, что Жасмин тоже почти ничего не съела. Похоже, только у Малика есть аппетит.

– Вы оба меня реально достали, – говорит он после нескольких минут общего молчания. – Одна только и делает, что ноет: о том, что у нее слишком хорошая жизнь, слишком много еды, слишком много учебы, а после этого еще остается слишком много времени, чтобы встречаться с подружками. А другому предоставляется один шанс за другим, а он каждый вечер напивается в одиночку. Рано или поздно даже самый жизнерадостный человек не выдержит. Если бы все здесь приложили хоть немного усилий, чтобы увидеть, что у них есть, вместо того чтобы оплакивать то, чего у них нет, это бы нам очень помогло. А прежде всего это помогло бы мне, потому что со следующего месяца мне потребуются все мои силы, чтобы пройти обучение.