Наёмник

С другой стороны, вели они себя вполне адекватно ситуации, так что Зоряна напрасно беспокоилась. Думаю, обоим было важнее составить собственное впечатление обо мне, чем нарываться на бессмысленный конфликт. Вряд ли доклад службы безопасности пестрел особыми подробностями о моем характере.

– Ужин еще не скоро; пойдем прогуляемся? – предложила Зоряна. И улыбнулась, окинув взглядом огромную территорию поместья. – Поработаю для тебя гидом в типичном родовом гнезде старой аристократии. Здесь есть на что посмотреть.

Я лишь кивнул молча. Уж не знаю, что такого сказали ей брат и дядя, после того как вежливо сплавили меня подальше, но успокоить точно смогли. Тревоги в эмоциях подруги больше не ощущалось, даже грусть почти исчезла… А я со своей стороны предприму все, чтобы она никогда не сожалела о сделанном выборе.

Четыре дня, проведенных в княжеском поместье, пролетели быстро. Познакомиться со всей родней Зоряны мне так и не удалось, ее многочисленные двоюродные братья и племянники были заняты кто делами, кто учебой. Собственно, на церемонии исключения из рода присутствовали только Матеуш и Ольгерд. Даже жена князя вместе с детьми осталась в столице. Уж не знаю, с чем это было связано, однако Зоряна не выглядела расстроенной.

Вообще, если бы не повод, то можно считать, что эти несколько дней прошли не так уж и плохо. Даже хорошо, наверное. В старинном поместье и ближайшей округе действительно было на что посмотреть. Тем более что хозяева своим вниманием гостям не докучали, и мы с Зоряной практически все время проводили вдвоем.

Неплохой, пожалуй, в итоге получился отдых.

Но это уже в прошлом, а сейчас не мешало бы сосредоточиться на настоящем.

Глубокая медитация помогает восстанавливать прошедшие события с четкостью и точностью, недоступными в других условиях. Замечать то, что обязательно упустил бы из виду в обычном состоянии сознания. Именно это мне сейчас и нужно.

Устроившись на полу в центре малого зала для медитаций, я неторопливо и скрупулезно просеивал собственную память. Не первый раз уже за минувшие с завершения контракта две недели. Сопоставлял известные факты, выстраивая на их основе ассоциативные цепочки, проверяя на прочность свои догадки и предположения. И раз за разом пытался понять, что же не так в отказывающейся складываться общей картине. Интуиция упорно твердила мне: я что-то упускаю – на первый взгляд незаметное, но крайне важное для понимания.

Сущность, замурованная оборотнями в артефакте и освобожденная нами. До божества она точно недотягивала, и это не мое мнение – Кан, разбиравшийся с ядром и с разрешения Кабрана забравший обломки после уничтожения, говорил о том вполне уверенно. И даже тот факт, что это создание сумело подчинить своей воле две тысячи оборотней, справившись с пусть не самыми сильными, но вполне надежными защитными артефактами, дела не меняет. Удерживать контроль еще и над личами оно попросту не смогло, чем те и воспользовались, попытавшись уничтожить бывшего хозяина. Получилось где-то даже смешно: не успей Рорик с Зоряной добраться до входа в хранилище ядра первыми – и взбунтовавшаяся нежить вполне могла бы сделать то, что собирались мы. Возможно, что это обстоятельство оказало влияние на решение сущности договариваться с нами, а не драться.

А может быть… я почти уверен, немалую роль в том решении сыграла наложенная на мою душу Божественная Печать. Я не умею работать с душами, совсем, даже чувствовать их не способен. Однако тогда под давлением ментальной атаки, справившейся с оборотнями, что-то произошло. Что-то… не могу описать, даже с уверенностью утверждать, что это действительно было… И это раздражает неимоверно.

Это совершенно точно не «безымянный», однако одновременно в них обоих ощущается нечто, неуловимо похожее… Возможно, его слуга, а меня специально привели туда, чтобы освободить? Версия, вполне имеющая право на существование, если вспомнить одну поганую особенность наложенной на меня Печати. Изменение судьбы.

Магия высшего порядка, доступная разве что богам и им подобным сущностям… Сколько из происшедшего в моей жизни после встречи с «безымянным» вызвано ее воздействием? И скольким событиям еще только предстоит случиться по воле проклятого кукловода? Эти вопросы остаются без ответа, и так будет до тех пор, пока я не окажусь в силах все изменить.

Однако кроме прочего в случившемся со мной есть и такое, чем дорожу больше жизни. И вполне допускаю, что эти события могут быть следствием вмешательства в мою судьбу. Не обязательно; однако некоторую признательность к «безымянному» все-таки испытываю. Что, впрочем, совершенно не помешает мне избавиться от навязанного им поводка, как только это станет возможным.

Кстати, после освобождения из артефакта этот сиделец умудрился как-то очень уж незаметно исчезнуть. Куда он делся, не понял не только я, но и вообще никто из магов, там присутствовавших, а отслеживали они происходящее очень старательно, ожидая любой пакости. Ничего такого, к счастью, не дождались, однако поволноваться всех нас этот урод все же заставил…