Найти истину...

К моему огромному удивлению Этель встретила меня дома в исключительно хорошем настроении.

– Ты, Стэн, был слишком поглощен своей работой и не заметил во мне никакой перемены! – и Этель принялась описывать события, убедившие ее принять Христа.

Сначала – упорное сопротивление, переходящее просто в злость. С марта по май они с Хейди очень много беседовали. Хейди была всегда спокойной, понимающе благожелательной и выдержанной, являя собой пример истинной последовательницы Христа. При всей нашей растерянности, неверии и отрицании христианства она никогда не теряла самообладания.

Вначале перемена была малоощутимой, сразу же после того, как Этель начала читать Библию. Так же, как и я, ей не терпелось найти словесное оружие, которым бы она смогла разрушить все, во что верила Джуди, и по мере чтения, искала его.

Этель не могла точно назвать день, когда было принято окончательное решение.

– Это произошло незадолго до моей поездки в Бостон, как раз накануне твоего отъезда в Сан-Франциско. За день до этого я пошла спать, все еще будучи уверенной в том, что Иисус был хорошим человеком, однако не был Тем, за кого Себя выдавал. Когда же проснулась на следующее утро, я поняла, что Он говорил правду. Иисус и был Мессией! Ты понимаешь, что может все произойти просто вот так, как и произошло, Стэн?

Я кивнул головой и рассказал ей, как со мной произошла перемена, когда я сидел вместе с Лиллиан на каменной скамейке на кампусе Мессия Колледжа. В общей сложности я проявил нечеловеческое усилие, пытаясь прочитать Библию и многие другие книги. Я поговорил со многими знающими людьми. Моя голова была набита разными мнениями и всем, что я слышал за это время, и это меня вконец запутало. Затем, вдруг, совершенно неожиданно Господь открыл мое сердце для Своей Правды, и все встало на свои места, явив мне четкую, ясную картину, имеющую полный смысл.

Слушая меня, Этель одобрительно кивала.

– Никто из нас осознанно не принимал никакого решения, оно было принято в глубине души.

– Ты сказала Джуди? – спросил я ее.

Этель покачала головой.

– В тот день, когда я должна была уехать из Бостона, я простудилась, меня тошнило и поднялась температура. В голове была полнейшая мешанина от всего, чего я начиталась и наслушалась. Даже трудно было выбрать: лечь в постель или лететь в Бостон. Но что-то внутри подсказало мне выбрать последнее.

– Голос, конечно, у тебя был не ахти, когда я звонил тебе из Сан-Франциско.

– Итак, приехав к Джуди, – продолжала Этель, – я почувствовала себя так плохо, что сразу легла спать. Джуди даже хотела вызвать врача, но я сказала, что не надо и что все будет хорошо, если я как следует высплюсь.

– И ты все еще тогда не сказала Джуди, что стала верить в Христа?

– Нет. Я ведь была не вполне уверена в том, что со мной произошло, да и потом эта простуда. На следующий день мне было очень плохо, но Джуди я сказала, что чувствую себя лучше, чтобы она не волновалась. Однако она видела меня насквозь.

– Как ты догадалась?

– Она спросила, может ли пригласить своего друга Чарльза помолиться за меня. Хоть мне и не хотелось никого видеть, я все же не могла сказать «нет», видя, как она переживает.

– Это не тот ли Чарльз, брат которого пытался совершить самоубийство?

– Тот самый. Он стал верующим в тюрьме, и именно он взял Джуди с собой в первый раз в общину. В тот вечер он пришел к Джуди. Сначала он рассказал мне свою историю. В тюрьме он отсидел двенадцать лет. Подумать только! Я взглянула на него: ни за что бы не поверила, что он что-то натворил. Таким он выглядел добрым, мягким, полным любви к людям!

При воспоминании об этом глаза у Этель наполнились слезами.

– Потом он попросил разрешения помолиться о моем выздоровлении. Мне стало как-то неловко, но поскольку чувствовала себя очень плохо, то согласилась. Пока он молился о моем здоровье, я тоже помолилась, но по другой причине. Мне хотелось, чтобы Бог исцелил меня ради Чарльза. Он был таким искренним и таким заботливым. Он был уверен, что я поправилась и попросил меня позвонить ему в любое время, как только почувствую себя лучше.

В своих руках я держал руку Этель, пока она рассказывала.