Найти себя. Лучшая фантастика – 2023

Конрад подкатил на грузовичке-зерновозе. Поручкался на прощанье с водителем и выпрыгнул из кабины. Грузовичок, урча, укатил куда-то на северо-запад, наверное в поля.

— Здоров, — коротко поприветствовал Геральта москвич.

Они по-рестлерски поручкались и легонько столкнулись плечами на байкерский манер.

— Кто-то еще будет? — поинтересовался Геральт.

— Нет. Накопал что?

— Мало. Тебе как, с самого начала или ты что-то знаешь?

— Давай сначала, так проще.

И Геральт принялся рассказывать.

— Восемь лет назад в общине погиб первый человек. Рыбак, Семеном звали. Тогда на это никто особого внимания не обратил, хотя несколько дней община прожила в режиме осады, решили — напасть на них собрались. Непонятно, кто или что, — но так действительно решили на сходе. Никто не напал. Об этой смерти постепенно начали уже забывать, когда примерно через год в течение двух недель убили троих. Не буду утомлять именами — на мой взгляд, били без системы, просто кто случился в нужном месте. Все три случая недалеко друг от друга, на восточной окраине, за рекой. От прошлогодней жертвы это тоже в целом недалеко, но та была по эту сторону реки и раз в пять дальше к северу. Тут уж общинники переполошились не на шутку, опять принялись на ночь запираться, как стемнеет — ходить за ограду перестали. Но опять ничего в итоге не произошло, и спустя месяц первый вышел, второй, и снова все в конечном итоге расслабились. Тем более что почти два года после этого было тихо. Но на четвертую осень за месяц выбили четверых — в первую неделю молодую парочку в подсолнухах да в последнюю двоих пацанов. Детей, в сущности, десять лет и восемь. На этот раз общинники проявили чудеса героизма и свирепости — вооружились кто чем и прочесали округу, хвала небесам, что засветло. Нашли вот это.

Геральт вынул из кармана продолговатый металлический предмет, похожий на увеличенную автоматную пулю, — такой же желтоватый, гладенько-обтекаемый и ожидаемо увесистый. Даже кольцо краски на носике имелось, словно это не просто пуля, а пуля-трассер.

Конрад взял эту пулю-переросток, повертел в пальцах, понюхал тупую часть. Совсем как Геральт, когда увидел ее впервые.

— А гильза? — спросил Конрад в конце концов.

— Гильзы не находили. Ни когда прочесывали, ни потом. Хотя пуль в итоге нашли потом еще несколько. Сразу говорю, по карте места смертей и находок пуль никак не коррелируют. И еще: я специально скатался в Кущевскую и Старощербиновскую и показал пули местным. Ноль, никто таких не находил и никогда не видел.

Конрад кивнул с видом человека, который именно это и ожидал услышать.

— В общем, — снова заговорил Геральт, — в тот год эта пулька стала единственным трофеем, к сожалению, ничего не объясняющим. Тварь, или кто там творит все эти непотребства, снова затаилась больше чем на год. Через лето убила старуху. Дальше снова двухлетняя пауза и две смерти уже нынешним летом.

Геральт убрал пулю в карман и продолжил:

— Теперь следующее. Я тут подумал-подумал и начал устанавливать на ночь тепловизорные ловушки. В целом по полям и станицам ночью шарится удивительно много машинерии, как оказалось, но ничего опасного или сверхъестественного: грузовички, комбайны, молотилки, табуны мопедов-дырчиков — нигде столько не видел. Легковушки, куда ж без них. Часто с живыми на борту. Староминская — единственное место в округе, где ночью лишний раз на улицу выходить не стремятся. Я, конечно, тут недолго, но у меня полное впечатление, что явление это исключительно местное. Но как, шахнуш тодд, пойти туда, не знаю куда, и поймать там то, не знаю что? Я в растерянности, честное слово.

Геральт был по-своему прав: работа ведьмака обычно довольно проста, и смертоносные механизмы не приходится долго разыскивать. Они сами находятся, успевай только уворачиваться потом. А тут — ну как, извините, понять, что именно убивает станичников примерно каждые два года?

— Скажи-ка, коллега, — внезапно спросил московский ведьмак. — А в небо ты свои тепловизоры направлял?

Геральт замер, потом медленно, всем корпусом повернулся к Конраду.

— А надо было? — поинтересовался он мрачно.

Вместо ответа Конрад вынул из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги и неторопливо развернул его.

— Гляди.

Геральт взял и глянул. Это оказалась карта — легко узнавался Таганрогский залив, Ростов во всем своем великолепии, соседние с ним районы. На карте были обозначены пять групп красных точек на примерно равном расстоянии группа от группы. Староминская обозначалась как самое южное скопление, следующее было обозначено севернее и чуть-чуть к востоку, у Чалтыря, дальше — у Новошахтинска, Каменска-Шахтинского и Миллерово. Все скопления накладывались на единую более-менее прямую линию, идущую с юго-юго-запада на северо-северо-восток.

— То есть, — заключил Геральт, — тут у нас не единственный очаг… смертей?

Конрад молча кивнул.

— Там тоже работают наши?

— Уже да, — подтвердил Конрад. — Я дольше всех ехал, это самая дальняя точка. Первая пара прибыла в Миллерово часов восемь назад.