Найти свой остров

– Я много чего могу сказать о данной истории. – Олешко выкладывает на стол четыре пластиковые папки с бумагами. – Итак, открываем папку и смотрим на первую страницу.

Они расположились в гостиной. Завтрак приготовлен и съеден, посуда вымыта, нажарены отбивные и приготовлено ведро апельсинового сока. Стефания Романовна в сопровождении охранников отбыла в больницу к детям. Позвонили Панфилову и Валерии, сделали необходимые звонки по работе, и теперь, разобрав сотовые на части, расположились в гостиной, где Олешко открыл конференцию.

– Вот этот красавец на фото – наш новоиспеченный олигарх Игнат Кравцов.

С фотографии смотрит молодой парень, лет двадцати, не больше, с невыразительным лицом и большими синими глазами. Похоже, Людмила всем своим детям не поскупилась передать эти глаза. Но на лице Игната они смотрятся как инородный предмет.

– К сожалению, это единственная имеющаяся фотография. Парень с младых ногтей шел к успеху. – Олешко переворачивает страницу. – Вот его послужной список. Условная судимость за кражу. Через полгода он загремел на «малолетку», уже за грабеж. Еще несколько судимостей, те же статьи, разные сроки. Все это вы не найдете в архивах МВД, из компьютеров это тоже вымарано. А есть конторы, в которых все равно хранятся настоящие данные. Вот оттуда дровишки, да. Смотрим дальше. Он мог просто поменять фамилию и имя, и опознать его было бы труднее, но он этого не сделал. Почему? Тут мы вступаем на скользкий путь предположений, опираясь на факты, но все-таки – предположений. Что мы знаем о нем? Вырос в неблагополучной семье. Мать – алкоголичка, отец – вор-рецидивист, кто мог у них вырасти, кроме такого же отщепенца и преступника? Но возьмем Марину Андреевну, старшую сестру. Она получила тот же набор генов, однако распорядилась своей судьбой совершенно иначе. А Игнат отработал обязательную программу механически: из тюрьмы в тюрьму. Зато произвольная программа у него получилась гораздо более интересной. Вот здесь, видите, – это Юрий Шульц. Аферист, мошенник, сын лейтенанта Шмидта. Фантазия у него работала отлично, а в голове за час рождались десятки схем, как сделать так, чтоб ничего не делать и жить хорошо. В последний раз Кравцов сидел на зоне под Новосибирском, там познакомился с Шульцем. Вот тот как раз и научил Кравцова многому из того, что он потом реализует, выйдя на свободу. При этом оставив себе прежнее имя, еще раз вам напомню. Шульц научил Игната думать, просчитывать все ходы. Он объяснил, как работает система и как этим воспользоваться.

– И где этот добрый учитель сейчас? – Ника подумала, что неплохо было бы переехать его машиной.

– Умер через полгода после знакомства с Кравцовым. Туберкулез подхватил и умер. – Олешко переворачивает страницу. – Итак, господа присяжные заседатели. Подсудимый виновен. Через месяц после того как он вышел на свободу, сгорел архив пенитенциарной службы, где хранилось его дело. Как потом оказалось, из архива МВД все документы, касающиеся Кравцова, тоже странным образом исчезли. Ни фотографий, ни отпечатков пальцев в базе – ничего. Но рукописи, как вам известно, не горят, и проследить славный путь братца Игната было трудно, но тем не менее возможно.

– Паш, не томи, а? – Матвеев чешет руку под гипсом – она теперь часто чешется, и он приспособил для этого стержень от ручки. – Давай ближе к делу.