Найти то...

Я еще не успел, как следует выстроить план нашего спасения, а валяющаяся неподалеку "Арисака" уже удобно устроилась у меня в руках (ни дать, ни взять Ольга) и брала на прицел каменный свод, в непосредственной близости от отверстия.

– Поберегись! – на всякий случай выпалил, я прежде чем выпалить из винтовки.

И как оказалось не напрасно. Палец до упора утопил курок, но выстрела не последовало. "Патроны отсырели", – подумал я разочарованно опуская ствол вниз и… чуть сам себе ногу не прострелил. Потому что винтовка, видимо, решив оправдать поговорку о восточном коварстве, произвела долгожданный выстрел. Пуля врезалась в камень в нескольких сантиметрах от моей ступни и рикошетом ушла куда-то наискосок.

Я подпрыгнул, Ольга вскрикнула, а Судзуки, повернув голову в мою сторону, как ни в чем не бывало сообщил:

– Затяжной выстрел. Так бывает, если порох отсырел. Поэтому я и промахнулся, когда в вас стрелял: думал, что произошла осечка и тоже начал опускать винтовку, чтобы перезарядить…

Очень милое признанье! Однако, вернемся к нашим баранам, то есть патронам. Я порылся в разбитом ящике, выбирая на мой новый взгляд самые сухие и, снова заняв огневую позицию, принялся обстреливать отверстие с упорством лосося идущего на нерест. Прошло немного времени, и ответом на двадцатый удачный выстрел стал грохот упавшей каменной глыбы. Солнечный свет хлынул в полуметровую дыру, как ширпотреб из Китая – мощно и неотвратимо. Я радостно рассмеялся, и тут же был наказан за столь бурное проявление эмоций. Левый глаз, или вернее то, что от него осталось (даже Ольга не смогла рассмотреть: сколько именно), возмущенный многократной отдачей и моим ржанием, задергал так, что даже в другом глазу потемнело.

Я бы мог облегчить вам боль, – донесся до меня голос Судзуки из сгустившейся вокруг темноты.

– Хренушки! Вашими манипуляциями я сыт по горло, – пробормотал я, – Не забывайте, что теперь роли переменились. И пусть я не умею обращаться с иголочками, зато вполне сносно владею мечом. А значит, заткнитесь и молчите в тряпочку. Говорить будете, когда вас спросят.

Ответом мне было верно понимающее ситуацию молчание.

Полдела. Уже сделано полдела. Осталось только выбраться на поверхность, добраться до маяка и привести помощь. А для этого… Мы с Ольгой умудрились за полчаса перерыть весь склад в поисках подходящих для восхождения предметов. Но так ничего и не нашли. Ходили под расширившимся отверстием, как лиса вокруг винограда, и разве только не облизывались. В очередной заход мой взгляд упал на сверкнувший под лучом клинок. "Все из-за тебя, зараза японская! Что сверкаешь зря, лучше бы помог чем…" – возмущенно бормотал я себе под нос. И тут меня осенило: а если… Я бросился на поиски и уже через несколько минут, держал в руках длинную и тонкую, но до сих пор крепкую цепь. Извини, фамильная реликвия, но сейчас мы проверим, насколько крепка твоя хваленая сталь. Закрепив цепь возле самой цубы, я прикинул вес спасательного аппарата и только головой покачал. Не доброшу. Цепь слишком тяжела, вот если бы это была веревка… Но на нет и суда нет, а нам все равно как-то выбираться нужно. И встав в круг падающего света, я взял меч как копье, чтобы изо всех сил швырнуть его вверх. Мне не хватило каких-то полметра, всего лишь полметра, для того, чтобы вырвавшийся из каменного плена клинок смог упасть на камни и при большом везении зацепиться за них. А счастье было так возможно…

– Давай я помогу, – Ольга тронула меня за плечо. На что я только иронически хмыкнул:

– Каким образом?

– Буду бросать цепь одновременно с тобой. Или чуть раньше. Может быть получится…

Я уже собирался презрительно фыркнуть, отпустив пару ядовитых замечаний по поводу кухарки и государства, но потом, прикинув в уме кое какие расчеты, благодарно погладил Ольгино плечо. Лучше бы я этого не делал. Все дельные мысли тут же улетучились из моей закружившейся головы, оставив только боль и желание, Чтобы избавиться от наваждения пришлось срочно провести ряд попыток по метанию э-э-э… даже затрудняюсь дать название этому необычному снаряду. Короче умучившись в конец и перестав надеяться, мы решили в последний раз попытать счастья, предварительно немного отдохнув. И даже не обрадовались, когда, весело сверкнув на прощанье, клинок покинул пределы пещеры.

Осторожно, едва дыша, я потянул за свисавший конец цепи и глубоко вздохнул, когда меч идеально лег поперек отверстия. Теперь все зависит от того, насколько похудела моя супруга пребывая последние дни на голодной диете.

– Давай, Оль, вспоминай молодость. Как ты ловко по канату в школе лазила. Я тебя подсажу. Только, бога ради осторожно, старайся не раскачивать цепь.