Наизнанку

— Ну? — меня бесила его самодовольная улыбка. Б**ть! Он всегда так делал, когда знал то, чего не знали мы с Боярой. Однажды Маринка Соловьева попросила передать Бояре, что он ей нравится. Она явно намекала на школьную дискотеку, которую неожиданно затеял директор. Но Мара так долго тянул с этой секретной информацией, что, когда устал ходить с мордой зазнавшегося гуся, рассказал. Но было поздно. Соловьева, по которой тайно сох Бояра, пошла на дискотеку с другим парнем.

— А ты мне что? — Мара прищурился, приложившись губами к чашке кофе.

— А я синяков тебе не оставлю, а, может, даже, по старой дружбе, не сломаю пару ребер!

— Скала он и в Африке Скала…. Подонок ты! Всю жизнь кулаками размахивал!

— Илюша, дорогой мой друг… Благодаря моим кулакам ты не сторчался в восемнадцать, — я закурил.

— Ладно, но зато благодаря мне ты закончил универ. А то тебя каждую неделю отчисляли из-за потасовок.

— Еще раз говорю, что благодаря моим дракам в универе ты не сдох от передоза еще на первом курсе. Завязывай, говори!

— Ладно, — Мара достал из кармана электронную сигарету и крепко затянулся. — Мне тут птичка шепнула, что товар ввезли со стороны казахстанской границы. В город товар попал в районе 16–17 сентября! Тихо и без шума.

— Хм… Шестнадцатого, говоришь? — пазл в голове сложился окончательно…

*****

— Ну, что ты его по яйцам гладишь? Если схватился, то бросай! — я уже час наблюдал, как молодняк оттачивает приемы борьбы. Стоял, повиснув на канатах ринга. Нервы ни к черту, бывало, доводилось работать с отморозками и похуже, но никогда не хотелось убить их всех. — Привыкли прятаться за стволами. Руками надо работать и мозгами, тогда до оружия не дойдет! Марат! Захват должен производиться твердыми руками. Ощути каждую мышцу, но не зажимайся. Знаешь сколько суставов в руке? Они для того, чтобы менять положение, делая захват удобнее для тебя и безвыходнее для противника. Не отводи глаз. Ты должен следить за лицом! Смотри, как ему не хватает воздуха. Это гарантия того, что ты все делаешь правильно.

— Ну, что ты к ним прицепился? — голос Куранова заставил обернуться.

— Я что-то не…

— Яна Викторовна в бассейне. — Андрей поднял правую руку, делая шаг назад, словно уворачиваясь от нападения. — С собой не пригласила.

— Хм… Расстроился? — опять это имя. Сегодня все будут говорить о ней?

— Нет, у меня дома жена и трое детей. Мне и так хорошо… С парой яиц, — Куранов хмыкнул.

— Сколько? — я снова обернулся, обводя молодого парня взглядом. Высокий, крепкого телосложения. Глубоко посаженные карие глаза сверкали будто издалека. Он не производил впечатления многодетного отца, а когда я смотрел его дело, там было, кажется, всего двое детей.

— Ага… Жена два дня назад подарила третью девку, — Куранов закурил и, убедившись, что бить его не собираются, сел на край ринга.

— Да ты «ювелир», я посмотрю? Поздравляю!

— Ага! Мне, конечно, мама говорила, что я вырасту бабником, но не думаю, что она именно это имела в виду.

— Тогда прости, что бросил тебя на передовую. Нервы выматывает? Или у тебя иммунитет на женские истерики?

— Нет, все нормально. Истерик нет, луну с неба не просит, — он рассмеялся.

Я нахмурился и развернулся к нему всем телом, внимательно рассматривая парня. Он не трясся от страха, не дрожал от неуверенности, не заискивал, даже ненависти не было. Ничего! Просто сидел и курил, осматривая уличную территорию. Слегка прищуривался, рассматривая мишени, по которым палили парни.

— Да, расслабились без Козыря. — он встал и пошел в сторону тира.

— Пока свободны! — я махнул парням и последовал за Курановым. — Что ты имеешь в виду?

— Просто Козырев был хорошим мужиком. Сам подбирал каждого парня. Учил, помогал! Не терпел быдлячества, хамства и пьянок. А теперь? Посмотри на них, — мы подошли к Динарову и Бубе. — Привет!

— Привет! Что, говорят, тебе доверили сокровище? — рассмеялся Буба, похлопывая по плечу Андрея.

— Так, ладно. Завтра тренировка отменяется, мне из города нужно смотаться, — я развернулся и достал телефон. — А как умер Козырь?

Куранов поджал от гнева губы, а остальные стали нервно переглядываться. Они были в шоке от такого поворота, а я так долго ждал пока они расслабятся.

— Умер? Ему проделали дырочку в черепе, когда он шел в садик, чтобы забрать дочь, — Куранов пнул кованую скамейку и сел на нее, подняв воротник черного короткого пальто. — И все сразу бросились пить и бухать. Никто не ищет того урода.

— А ты ищешь? — я повернулся к Куранову. Парень встал, втянул шею, убрал руки в карманы пальто.

— А я найду, — он кивнул и направился к главному входу в спортклуб.

Город уже погрузился в темноту. Расслабился. Границы стеклянных высоток перестали казаться резкими. Не стал зажигать свет, так и сидел на диване в полной темноте. Казалось, что, если зажечь хрустальную люстру, все мои проблемы и мысли вспыхнут, как светлячки ночью. Нет, я не хотел их прятать или забывать, просто нужен порядок.