Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Одно из моих любимых воспоминаний об этом инциденте – совещание с участием нашего адвоката Бернарда Шеридана и персональной помощницы Линды Стэнбери. Услышав новости о том, что свинья взяла курс на Германию, Линда, которая мыслила исключительно в категориях гастрольной документации, простонала: «Но ведь у нее же нет путевого листа…» (Бюрократия гастролей была устрашающая – бесконечные списки аппаратуры, бланки в трех экземплярах на каждую погрузку фургонов. Ловчить – ни-ни. При любом пересечении границы таможенный контроль мог проверить все, если вожжа под хвост попадет. Причем таможенники, похоже, сами не знали, как обращаться со всякими бланками. Однажды у нас случились проблемы с властями, когда бельгийские таможенники оторвали не ту часть бланка или проштамповали не ту секцию путевого листа, после чего мы потратили три года, убеждая бельгийские власти, что вовсе не проводили колоссальную нелегальную распродажу трех заявленных грузовиков с аппаратурой. Поддержка свободы передвижения внутри Европейского сообщества хотя бы от этого нас избавила.)

К счастью, свин опустился сам собой, был обнаружен фермером в Кенте, и обошлось без ущерба. Ходила история о том, как один пилот заприметил блудную свинью, заходя на посадку в аэропорт Хитроу, но не доложил, побоявшись, как бы служба управления полетами не заподозрила, что он пьян. Увы, это, я думаю, апокриф. Ужасная правда состоит в том, что свинью потом вклеили в фотографию, поскольку лучший снимок электростанции на фоне угрюмых облаков сделали днем раньше, во время разведки, когда Элджи отсутствовал.

Надувные свиньи стали нашими постоянными гастрольными спутницами. На нескольких оупен-эйрах одна такая свинья парила над аудиторией, а потом ее утягивали за сцену. Позднее вместо нее выпускали идентичную, но более дешевую родственницу с полным брюхом гелия и пропана, и взрыв этой свинки был вполне сопоставим с голливудскими катастрофами масштаба «Крепкого орешка». На одной концертной площадке пропан ради эксперимента заменили смесью кислорода и ацетилена, произведшей такой мощный взрыв, что у Марка Фишера до сих пор звенит в ушах – не столько от взрыва, сколько от взбучки, которую устроил ему Стив О’Рурк.

У нас также имелись фейерверки – при детонации они выпускали на свободу парашюты в форме овец, которые затем плавно плыли вниз. Компания, изготовившая для нас эти фейерверки, отточила технологию на заказе от одного шейха из Саудовской Аравии, чью фотографию схожим образом разбрасывали на праздновании его дня рождения; сотрудники этой компании рассказали нам, что работу они унаследовали от предшественников, когда те во время торжественной церемонии возведения шейха на престол нечаянно запустили фотографию его родственника, который был только-только низложен.

«Animals» стал нашим первым «брендированным» туром. Прежде материал нового альбома включался в любые гастрольные программы естественным образом, но теперь мы впервые осознанно отправились в дорогу с целью продвинуть конкретный альбом. Тур открывался 23 января 1977 года концертом в «Вестфаленхалле» в Дортмунде. После Европы в феврале и Британии в марте мы направились в Штаты на три недели в апреле и мае, а затем еще на три недели в июне и июле.

«Animals» на гастролях: сцена на чикагском «Солджер Филд», домашнем стадионе «Чикаго Беарз», июнь 1977 года.

Дэвид и его старшая дочь Элис.

Зонтики на сцене создают обстановку континентального кафе.

Энтузиазм наших промоутеров по поводу свиней мы недооценили. В Сан-Франциско Билл Грэм организовал за сценой целый загон с животными, которые своим визитом явно были недовольны. Жена Дэвида Джинджер – он познакомился с ней во время американского тура двумя годами ранее – придерживалась строгого вегетарианства, обожала всяких зверюшек и пришла в ужас. Она сиганула прямо в загон, требуя свободы для свиней, и отказывалась вылезать, пока ее клятвенно не заверили в их будущем благополучии.

В Мюнхене Марсель Аврам, наш давний немецкий промоутер, презентовал нам поросенка. Для нашего нового друга пришлось искать дом, и, поскольку явно голодные немцы посматривали на поросенка алчно, мы упросили нашего гастрольного менеджера Уорика Маккриди забрать его на ночь в отель. Мы тогда остановились в шикарном «Хилтоне» поблизости от концертной площадки, однако Уорик умудрился протащить туда поросенка контрабандой. Дальше возникла проблема: в номере Уорика были зеркальные стены и оттуда на поросенка смотрели мириады других свиней. Поросенку не понравилось. За ночь он расколотил большинство зеркал у самого пола и развез по всему номеру свои экскременты. Наутро, пока Стив объяснялся с администратором, мы, обозрев этот кошмар, спешно убрались восвояси. Я так и не решился спросить Стива, что за разговор с администрацией у него тогда вышел.