Наказание памятью (СИ)

  А навстречу этой разгоряченной водкой компании шёл Столетов. Он не мог не думать о владелице талисмана. Его мысли крутились только вокруг неё. "Если она не придёт, с чего начать её поиски? А если всё-таки придёт, то, как завладеть её сокровищем? С помощью гипноза? Например, внушить ей, чтобы она сама подарила мне талисман или лучше продала, а потом напрочь забыла об этом. Но обо мне знает её подруга, может, ещё кто, есть газета с объявлением, телефон. Как быть?" Из глубокой задумчивости его вывел молодой ломкий голос:

  - Гражданин, у вас закурить не найдётся?

  Спрашивал высокий прыщеватый парень. Столетов с трудом уловил, что от него хотят, и вытащил пачку "Винстона".

  - Есть. Курите, молодые люди, - протянул он им сигареты.

  - Спасибо, - поблагодарил Сева.

  - На здоровье, - ответил Столетов. И попытался обойти Генку. Но тот встал у него на пути.

  - Нет, постойте! Вы что это, издеваетесь над нами? - спросил он. - На вашей пачке метровыми буквами написано, что курение убивает. А вы говорите: на здоровье.

  - Вам не нравятся именно мои сигареты? Так выбросьте их.

  - Гражданин, так они же денег стоят, - возмутился Сева.

  А Генка достал из-за пазухи свою цепь и сказал:

  - Если вы такой щедрый, то лучше поделитесь с детьми деньгами. Нам нужно на слёт юных талантов ехать, а денег на билеты нет.

  Сева, поиграв стальной змейкой, заступил Столетову за спину. Рудик тоже продемонстрировал готовность применить свой металлический прут.

  - И много вам нужно?

  - Пятнадцать тысяч, - сказал Генка.

  "Вот наглецы, - подумал Столетов. - Были бы все они у меня перед глазами... Да, а своё лицо мне поберечь всё-таки нужно".

  - Не слабо, - заметил он. - Только откуда же у прохожих такие деньги? Если у меня рублей пятьсот есть, то хорошо.

  - Слушай, выворачивай карманы, - заявил Сева, - а то мы тебя сейчас как сноп обмолотим.

  - Ладно-ладно, сейчас всё отдам, - махнул рукой Столетов.

  И под неусыпным контролем Рудика обшарил все свои карманы. Набралось две четыреста - вполне приличная сумма.

  - Дядя, снимай-ка заодно и часы, - предложил Рудик.

  "Ну, уж нет, - подумал Столетов. - А свои часики я вам просто так не отдам. Сейчас соберетесь в кучу, и вы у меня как шёлковые станете". И вдруг его осенило: "Так вот кто сделает для меня эту работу!"

  Он снял часы и, покачивая их за кончик ремешка, спокойно проговорил:

  - Они стоят всего сто пятьдесят, китайские. А я уже завтра мог бы вам предложить восемь тысяч рублей.

  - Гонишь? - спросил Генка.

  - Нет, серьёзно. У меня заказ. Возьмётесь?

  - А что надо делать? - подозрительно спросил Рудик.

  - То же, что и сейчас: снять у одной женщины подвеску и продать её мне. Завтра. Это цветок такой на цепочке, - пояснил он.

  - Золотой?

  - Нет. Но редкий. И это его главное достоинство. А я коллекционирую такие вещи.

  - Так он, наверно, дороже стоит? - проявил интерес Сева и разомкнул круг.

  - Я на торгу не стоял, - раздраженно сказал Столетов, - может, и дороже. Но вы ещё попробуйте его продать. В ломбард, если его и возьмут, то по документам. А я рассчитаюсь с вами сразу же при встрече, без хлопот и проволочек. Вы мне - подвеску, а я вам - восемь тысяч, из рук в руки.

  - Наше предложение... десять, - твёрдо произнёс Генка.

  - Где же я ещё две возьму? - изобразил озабоченность Столетов и сосредоточенно уставился на них. - Дайте подумать. Где же я их возь-му? Так, так, так.

  Все трое неотрывно смотрели на крышку часов, которая как маятник отсчитывала роковые часы чьей-то неудавшейся жизни.

  - Ладно, десять так десять, - сказал, наконец, их заказчик. Теперь о деталях.

  Через пять минут пути весьма способного гипнотизёра и членов только что сколоченной шайки разошлись. Столетов деньги себе не вернул. Не захотел. Эти малолетки многократно отработают их. А часы, которые стоят сто пятьдесят тысяч, он им не оставил - самому нужны. Завтра эти подростки сделают свою работу. Денег, конечно, они больше не получат. А когда он, Столетов, будет уже в поезде, эти юные ублюдки сами придут в отделение полиции и признаются в нападении на женщину. Они вспомнят, что ограбили её и сняли подвеску. А потом, идя по мосту, нечаянно обронили её в реку. Зато всё, что связано с ним, Столетовым, они уже завтра в полночь совершенно забудут. Уж в этом-то гипнотизер не сомневался.

  Душевное равновесие Станислава было почти восстановлено. Немного мешала совесть. Он уговаривал её и как мог, оправдывал себя. "Этой женщине я вреда не желаю, даже наоборот. Я предлагал ей деньги - не взяла. А сейчас попросил парней её не бить. Они обещали мне. Ну, кто виноват, что у неё есть именно то, что мне так нужно? Да. Это - одержимость, безумство. Но власть этого цветка сильнее укоров совести. Это и есть магия. И мне с ней не сладить.