Наказание страстью

С тех пор как они поднялись на борт, она держала с Грэем дистанцию. Возможно, она думала, что не стоит ему мешать. А может быть, она его нарочно избегала.

– И что теперь? – спросила она.

К сожалению, четкого ответа у него не было.

– Ничего особенного. Мы возвращаемся в офис и продолжаем жить дальше.

Наклонившись вперед, Блейкли положила локти на колени и опустила голову.

– Я боялась, что ты это скажешь. Ты не признаешься ни властям, ни своему отцу.

В глубине души Грэй знал, что поступил правильно.

– Это навредило бы Кинли.

– А как же ты?

– А что я?

– Ты заслужил справедливости, Грэй. Ты не сделал ничего плохого и все потерял.

Грэй сомневался, что это правда.

– Если бы я требовал справедливости, я бы уничтожил Кинли. – Он не был готов это сделать. Кинли – его сестра. И в конце концов, она такая же жертва обстоятельств, как и он. Он не желал наказывать ее за родительский шантаж и ошибки, которые она совершила в шестнадцать лет.

– Не обязательно. Она умеет прятаться. Ты не должен отказываться от общения с ней только потому, что нашел доказательства того, как тебя подставили.

– Может быть, но я не хочу рисковать. У моего отца есть деньги, и сейчас он думает, что у меня припрятано двадцать миллионов. Если бы он узнал, что этими активами «Локвуда» владеет кто‑то другой, он обязательно нашел бы виновного.

– Кинли готова вернуть деньги.

– Это поможет, но не остановит его. Я его хорошо знаю, он начнет безжалостно мстить. Нет, будет лучше, если он никогда не узнает. Я уже выплатил свой долг обществу, Блейкли. Мне не вернуть те годы, несмотря ни на что.

– Но ты можешь вернуть свою семью. Свою репутацию и наследие.

Грэй горько рассмеялся:

– У меня нет семьи. И никогда не было. Моему отцу наплевать на меня. Он заботится только о своем имидже. Женщине, которую я считал своей матерью, все равно, что происходит со мной. А мать, которая родила меня, интересуется только тем, чтобы поживиться за мой счет. Нет, спасибо. Я совершенно доволен своей жизнью.

– Какая жизнь? Грэй, я провела с тобой несколько недель. Ты только и делал, что искал доказательства своей невиновности. Так было последние восемь лет. Я просто прошу тебя не принимать поспешных решений.

Грэю стало не по себе. Блейкли смотрела на него светло‑голубыми глазами, в которых он в свое время видел страсть и желание, надежду и отчаяние. Прямо сейчас в ее глазах он видел чувство вины и разочарование.

– Не упускай шанс вернуть себе доброе имя. Всем нужно узнать, что ты не преступник. Ты должен избавиться от этого клейма.

Внезапно Грэй осознал, насколько это важно для Блейкли. Он вспомнил ее отца, стоящего в коридоре офиса, когда все наблюдали за устроенным им спектаклем. Подумал о том, как она рассказывала о своем детстве с отцом‑преступником.

Блейкли четко понимает, что хорошо, а что плохо, благодаря тому миру, в котором жил ее отец. И она сделала все, что могла, чтобы дистанцироваться от него.

И если Грэй не вернет себе доброе имя, ей будет невыносимо оставаться с ним.

– Я подумаю об этом. – Грэй поднялся и слабо улыбнулся ей. – Мне надо позвонить и уладить кое‑какие дела дома. – Он ушел в спальню.

Грэй до конца полета оставался в спальне и вышел оттуда только за несколько минут до приземления. Блейкли почти пожалела о том, что сказала ему. Он очень старался доказать свою невиновность, и ей было неприятно смотреть, как он избегает возможности вернуть все, что потерял.

Наверное, ему просто надо было побыть одному, чтобы справиться с разочарованием.

Самолет приземлился поздно ночью. Блейкли старалась не думать о том, что Грэй держится от нее на расстоянии и не прикасается к ней.

Так было до тех пор, пока они не вышли на взлетно‑посадочную полосу. Там их ждали две машины. Блейкли краем глаза увидела, как ее чемодан кладут в багажник одного автомобиля, а чемодан Грэя – в багажник другой машины.

Обернувшись, она спросила:

– Что происходит?

– Что ты имеешь в виду?

– Почему мы едем на разных машинах?

Грэй наклонил голову набок.

– Потому что мы оба едем домой.

Блейкли не могла не спросить, хотя уже знала ответ:

– Порознь?

– Да.

– Почему?

Он сделал глубокий вдох, задержал дыхание на несколько секунд, потом выдохнул:

– Слушай, Блейкли, ты выполнила свою часть сделки. Ты помогла мне доказать мою невиновность.

– Но ты не воспользуешься этой информацией.

Он сжал губы в тонкую линию.

– Не важно. Завтра тебе позвонят из местной бухгалтерской фирмы. Тебя вызовут на собеседование, но это простая формальность. Ты сможешь заново начать свою жизнь и карьеру, если захочешь.

Блейкли несколько секунд смотрела на Грэя. Ей стало тревожно. Она не хотела так расставаться с ним.

– И это все?

Сумочка выскользнула из ее онемевших пальцев и упала на землю у ее ног. Она шагнула вперед, входя в личное пространство Грэя. Он продолжал холодно и отстраненно смотреть на нее.

Это был совсем не тот мужчина, который изменил ее мир и несколько дней назад часами ласкал и целовал ее. Мужчина, стоящий сейчас перед ней, казался отчужденным преступником.

– Ты притворишься, что последних нескольких дней не было? Что ты не ласкал мое тело руками и губами?