Нахимов. Гений морских баталий

В 37 лет Врангель стал командиром Эриванского карабинерного полка. Через шесть лет он производится в генерал-майоры и назначается командиром не менее известной, чем Эриванский, Кавказской резервной гренадерской бригады. В 1849 г. он становится начальником 21-й пехотной дивизии, в 1851 г. – генерал-лейтенантом. К тому времени относятся воспоминания одного офицера о Врангеле. Этот офицер отмечал, что барон, немец по крови и лютеранин по вере, был совершенно русским по образу жизни, понятиям и привычкам; ходил в православную церковь, в квартире имел православные иконы, и поступал так не из лицемерия, чуждого, как пишет мемуарист, его прямому, рыцарскому характеру, а потому, что, постоянно живя в русской военной семье, душой сроднился с русскими, горой стоял за все русское, любил русского солдата, заботился о нем и высоко ценил его превосходные качества…

С началом Восточной войны Врангеля ставят начальником Эриванского отряда, во главе которого он одержит одну из самых звонких побед этой войны на Кавказе. Эта победа последует в 1854 г., июля 17-го дня, в районе Чингильских высот. За это сражение 5 августа 1854 г. Врангель был пожалован орденом Святого Георгия 3-й степени. Интересно, что сын Карла Карловича Николай – подпоручик Тифлисского егерского полка – захватил в этом бою турецкое знамя, за что получил Георгия 4-й степени.

Сам К.К. Врангель в сражении на Чингильских высотах был ранен и долго лечился. Затем вновь принял под свое начало дивизию, впоследствии 4-й армейский корпус. В 1861 г. Врангель стал генералом от инфантерии. В этом чине пребывал до свой кончины.

Инициатором сражения в районе Чингильских высот можно смело считать самого К.К. Врангеля. Несмотря на то, что противостоящий ему Баязетский отряд турок был гораздо сильнее его отряда, он, располагаясь на правой стороне Аракса, решил не ждать неприятеля, а самому найти его и разбить – дабы обеспечить спокойствие русской границы от происков османских партий.

16 июля Врангель повел свой отряд – 5 батальонов и 126 сотен иррегулярной кавалерии, всего 3865 человек пехоты и 1574 кавалериста при 12 орудиях – вперед.

В поход вышли в восемь вечера – дабы скрыть движение от неприятеля. Шли всю ночь. Всю ночь же шел и дождь, так что движение – в основном в гору – давалось с большим напряжением сил.

После часового отдыха отряд двинулся дальше – но турки, накануне стоявшие в шести верстах от перевала через горы, опередили и первыми успели занять высоты.

Вначале в этом убедилась вся русская кавалерия – ущелье, по которому идет колесная дорога и которое, суживаясь, на перевале образует теснину, было уже оседлано османами. Правда, пока лишь с дальней от русских стороны, так что кавалеристы Врангеля успели напоить своих коней из небольшого болотистого озера Чин-Гил, расположенного на середине протяжения теснины.

Во вторую очередь о турецкой прыти узнали русские пехотинцы, которые добрались до Чин-Гила лишь к полудню. Узнали они и о том, что башибузуки уже успели потрепать отряд войскового старшины Чернова, две сотни Мусульманского полка которого частью разбежались, частью были захвачены в плен.

Пехота также частью лишилась людей – многие заболевшие лихорадкой еще в долине Аракса не выдержали тягот пути и отстали. А 2-й батальон Ширванцев, две сотни кавалерии, 4 орудия и весь легкий обоз сам Врангель оставил под началом полковника Алпухова в двух верстах от перевала в виде репли – на случай отхода. Так что у него было ровным счетом 1700 человек пехоты и 1200 – кавалерии.

И те были предельно измучены – 24 версты по грязи в гору вымотали людей: барон дал часовой отдых, и солдаты тут же легли на землю. Многие уснули, не обращая внимания на летающие пули. Кто-то в полудреме успел пробормотать со смешком «лежачего не бьют», и провалился в сон.

Но спать довелось не много – меньше часа. В три четверти первого турки начали наступление. Их позиция была гораздо сильнее русской: поперек ущелья между хребтами у них стояло 4 орудия, подпираемые сзади пятью батальонами, причем три средние были развернуты, а фланговые построены в каре. За пехотой на южном спуске перевала расположились более 5 тысяч башибузуков и иной иррегулярной кавалерии. Впереди позиции на высотах, огибавших расположение отряда Врангеля, все было усеяно турецкими стрелками, число которых доходило до двух тысяч.

Но это было не все – новые и новые части осман подходили к позиции, встречаемые радостными криками старожилов.

Когда Селим-паше – командиру турецкого корпуса – показалось, что теперь у него достаточно сил для решающего сражения, то как раз и пробило три четверти часа после полудня. Бой начался.

Его открыла неприятельская артиллерия – их выкатили на перевал, на расстоянии тысячи шагов от русских, и орудия открыли огонь. Стрелки, бывшие у Врангеля на флангах, участили огонь и параллельно начали спускаться с высот поближе к месту разворачивающейся битвы.