Находка для шпиона

– Он, он! – Эмма рассмеялась, всплёскивая руками. – Говорю же, хитрый чёрт. В машине у Димы случайно увидел фотографию этой потаскухи. Ну Олеси. Дима говорил, Бубликов прямо закричал от удивления. А потом быстро сообразил. К ней лучше, говорит, по рекомендации подойти. Рисовала она у нас в посёлке одного мужика, Дима его расспросил, даже адресом поинтересовался. Вот и пошёл к ней. Бубликов был уверен, что Аркадия в лицо она не знает, но надо подстраховаться. И Дима рубашки мужа надевал, подстригся, в блондина волосы перекрасил. У мужа глаза голубые, а у Димки карие… Она чуть с ума не сошла, потому что он каждый раз линзы менял и перекрашивался! – Рассказывая об этом, вдова от всего сердца хохотала, представляя, вероятно, мучения Алиски. – Но Дима же не мог на приёме предстать в виде Аркадия! Потому с каждым разом тона менял на более тёмные!

Я хмыкнула:

– Надел бы парик, чего маяться?

– Парик? – фыркнула моя собеседница. – К художнику? Да художник любой парик раскусит в два счета! Тем более на мужике! Бубликов говорил, что у художников глаз особый. А у вашей подружки тем более.

Да-а, Бубликов, ты не просто хитрый чёрт. Ты сволочь настоящая. Был.

– А в нужный день он её просто наркотиками закинул, – разозлилась я. – Чтобы творческая единица представляла себе всё, что угодно, кроме того, с кем она и что вокруг происходит! Я вижу, Дмитрий Сергеевич в этом смысле тоже… свободный художник. Почерк, что называется, прослеживается.

Эмма поджала губы:

– Это ты про то, как он тебя сюда привёз? Подумаешь, вырубилась на час-другой! Или тебе больше понравилось, как тебя в первый раз сюда доставили?

Как сюда меня доставили Омар, Боцман и Тукан мне не понравилось категорически. Поэтому я поспешила вернуть разговор в нужное русло:

– Эмма Леонидовна, а ведь вас и вашего мужа на том приёме не было?

– Конечно, не было, – не без гордости пожала плечами Эмма. – То есть, считалось, что я должна быть и как первая леди предстать перед зарубежными партнерами в легендарном колье, стоимость которого… – она выразительно сверкнула глазами и тряхнула ладошкой. – Но у меня уж и билет был куплен, и я с удовольствием поцапалась с Аркашей и улетела!

Всё это я более-менее себе уже представляла. Эмма улетела, и Самарин поручил Коломатникову найти достойную даму, которая могла бы предстать в колье перед гостями. А у того «дама» уже готова, в платье сидит, кудряшки крутит. И даму эту все, кто когда-нибудь видел Олесю с Самариным, узнают. Узнают и подтвердят под присягой, что она и есть безумная любовь шефа! Поскольку Дмитрий Сергеевич загодя уже намекнул секретарше Маргарет на кого шеф приказал надеть колье. А всё остальное уже додумала и разнесла она сама… Но почему сам Самарин не был на приёме? Почему оказался дома?

– У вашего мужа в это время должно было состояться свидание? В вашем доме?

В лице вдовы что-то дрогнуло. Она взглянула на меня холодно, но я видела, что она растеряна и вопрос застал её врасплох. Но терять снисходительно-насмешливый тон повествования ей не хотелось.

– Да! Должно было.

Тут я рискнула почти наобум:

– Значит, кто-то за неделю позвонил ему, выдавая себя за Олесю, и он поверил? И ждал, когда можно будет встретиться? И встретиться эта «Олеся» захотела как раз во время приёма?

Несколько мгновений Эмма пристально смотрела мне в лицо. Мне показалось, что даже хмель с неё сошёл, но что сможет удержать в себе трезвый человек, не всегда под силу пьяному.

– Поэтому он отпустил охрану… Так кто же ему звонил?

– Я, – ответила Эмма.

Рассказ, поведанный мне Эммой Леонидовной, был до невероятности прост и дик. Я старалась, хоть и не всегда получалось, слушать молча, отчаянно боясь спугнуть легкомысленную Фею Болтовни, посетившую в эту ночь весёлую вдову. Впрочем, если бы я заранее знала истинную причину её благодушного поведения, то поняла бы, что заставить её закрыть рот было не легче, чем вырвать из цепких пальчиков бутылку с остатками вермута.

Когда Дмитрий Сергеевич Коломатников поведал ей о появлении у шефа новой молоденькой подружки, Эмма не обратила на это никакого внимания. Но время шло, и супруга стала замечать, что муж начал меняться. Причем в лучшую сторону. Стал беспокоиться о её самочувствии, интересоваться планами и предлагать помощь в решении каких-либо проблем, которых он уже давным-давно проблемами и не считал. После того, как муж в течение полутора часов совершенно искренне вместе с женой занимался рассматриванием и обсуждением чемодана новокупленного барахла, Эмма поняла, что дело плохо.

– Сирот и убогих у нас до хреновой бабушки, – глядя в глаза смекалистому заму, резюмировала она. – Всем не поможешь.