Наковальня неизбежности

— После оплаты жилья у нас остались кое-какие деньги, — Джон сам едва в это поверил, когда рассчитался за жильё. Их домовладелец был терпелив, тем более все прошедшие годы у него и выбора особого не имелось. Если выселить одних квартиросъёмщиков за просрочку, то кого-то более обеспеченного всё равно не найдёшь. Но даже в трудные годы Джон вносил плату, пусть в последний момент. А теперь смог наперёд.

— Как насчёт прогуляться в бар? Давно мы не ходили в "Литейку" вместе.

Улыбка Мэйси стала ещё ярче. Действительно, они уже долго никуда не выходили вечером. Опасность налёта американской морской авиации приучила людей сидеть дома.

— Отличная идея. Плащ только возьму.

Закрывая дверь, он понял, что жена была права насчёт плаща, даже такого старого и поношенного. МакМаллен пообещал себе на следующей неделе хорошенько помахать молотом, и купить ей новый, даже если придётся сходить на чёрный рынок. Даже для конца августа в воздухе разливалась несвоевременная прохлада. Не должно быть так. Чёртовы янки с их атомными бомбами, бросают куда попало.

Он огляделся. Ранний вечер, небо ясное, но высоко и едва заметно светились сероватые полоски. На закате солнце отразится в них, создав зрелищную палитру от бледно-гвоздичного до интенсивно-алого. Со дня "Великана" прошло больше года, и теперь они каждый день видели такие закаты. Как передавали по радио, всё это из-за пожаров. Бомбардировка Германии не только выжгла города, но и вызвала лесные пожары по всей стране. Тушить их было некому, и полыхало несколько месяцев. Дым поднялся так высоко, что не мог вовремя рассеяться. Отсюда и красочные закаты, и ранние холода. По крайней мере, так сказали. Логика в этом есть, подумал МакМаллен. Всё из-за янки. Несправедливо так заканчивать войну, не давая немцам ни тени шанса. Просто прилетели на бомбардировщиках и уничтожили целую страну.

Он взял жену за руку, и они пошли вместе по улице, здороваясь с соседями. Нелегко было прожить пять лет под присмотром Гестапо. Они следили за каждым шагом и словом. Теперь прежние привычки возвращались. Джон мог поспорить, что по меньшей мере один из тех, с кем они здороваются, был стукачом. Однако сейчас лучше оставить вражду. Старик Винни, вновь ставший премьер-министром, был прав. Одержимость местью приводит к Германии. Уоллсенду нечего стыдиться. Пусть здесь и нашлись стукачи и сочувствующие нацистам, но в нём было и Сопротивление. МакМаллен удивился, когда оно вышло из подполья после сдачи немцев, и увидел, кто это и сколько их. Сейчас они стали правлением муниципалитета, а их вождь – мэром.

— Вот мы и пришли, любовь моя, — Джон открыл жене двери "Литейки". На полу лежали ковры, стояли мягкие кресла, стойки вдоль стен. В одиночку он пошёл бы в обычный паб, где дощатый пол посыпанный опилками, а посеьители сидели на простых табуретках. Достойные женщины в таких не появляются. А в компании с женой мужья ходят в бар-салон. Мэйси сняла плащ, ловя завистливые взгляды. Усадив её у стойки, он взял две кружки пива по полпинты. Как правило, раньше над мужчиной, заказавшим меньше целой пинты, потешались бы пару месяцев. Но сейчас, из-за нормирования, если ты пришёл с женой, пинту делили на двоих.

— За нас, любимая, — они коснулись кружками и выпили. Пиво было жидким, водянистым, совсем другим, нежели пенный коричневый эль несколько лет назад. Но всё же это было пиво, и сегодня их первый выход в свет за долгие годы. Они разговаривали о разных мелочах, о забавных случаях на толкучке. Джон рассказал жене о шутках, которые устраивали на верфи новичкам. Особенно ей понравилось, как ученика отправили на склад за ведром компрессии. Мэйси смеялась, сидя в кресле и потягивая пиво. Потом они достали подшивку с продуктовыми карточками, прикидывая, могут ли позволить себе ещё по половинке.

— Эй, Джонни, не ломайте голову. Давайте я вас угощу, — обратился к нему мистер с соседнего столика, тягучий южноафриканский акцент делал его имя похожим на "Янно".

— Спасибо, мистер… — МакМаллен понял, что не знает, как его зовут.

— Пит. Питер ван дер Хаан. У меня есть гостевые карточки, а вы определённо заслуживаете пива. Никогда не видел такой умелой работы молотом. Это ваша жена?

Мэйси слегка смутилась. Её муж с гордостью посмотрел на ван дер Хаана.

— Так точно, сэр. Так и есть. Моя жена, Мэйси. Спасибо вам за пиво.

— Ну, будем, — он махнул бармену и принял наполненные кружки. — Правда, никакой я не сэр, Джонни. Почему бы двум добрым членам профсоюза не перетереть друг с другом, а?

— Вы из профсоюза? Я думал, вы из начальства.

Ван дер Хаан рассмеялся, потом отвлёкся на оплату пива – отрезал талончики из подшивки.

— С каких пор босс знает, как разглядеть хорошего молотобойца? Всю жизнь в профсоюзе. Работаю на верфи Симонстауна.

— А в каком? Котельщики?