Наковальня неизбежности

Боб на мгновение почувствовал себя сбитым с толку, так как привык к обращению в женском роде. От того, что он увидел под Ту-4, у него перехватило дыхание. Длинный цилиндр, изящно сходящийся в стремительный обтекатель. Наибольшая толщина с первой четверти длины, и острая хвостовая оконечность. Трапециевидные крылья со скошенными законцовками. Под корневыми частями крыльев два толстых цилиндра с соплами на задних концах. Всё это было окрашено в белый и выглядело хищно.

— Вот это точно новенькое. Можно узнать, что это за красотка?

— Мы назвали её "Сопка"[36]. Официальный индекс Х-1. Запуск примерно с шести тысяч метров и наведение по радио. Всё, что надо бомбардиру, просто удерживать её на линии прицеливания. Сначала включаются ракетные ускорители, потом прямоточные двигатели. Первые двадцать штук, прямо с завода, переданы вашему ВМФ для испытаний.

Дедмон протянул руку и провёл ладонью по гладкому металлу.

— Боеголовка ядерная? — если да, то точно американская, подумал он.

— Это не боеголовка, здесь топливный бак. Боеголовка в середине. Кумулятивный заряд, способный прожечь два метра брони. Горящее ракетное топливо попадает сразу внутрь цели. Окислителя не требует, погасить невозможно ни водой, ни пеной.

Боб вздрогнул. Вот почему ракета показалась ему такой хищной. В памяти всплыл горящий "Шайло", уходящий под воду. Жуткую картину стёрло завывание истребителя над головой. Он посмотрел наверх. Прямокрылая машина, похожая в общем на Як-15 или 17, но заметно другая, похожая на гоночный автомобиль. Кабина прилично отодвинута назад, перед ней длинный, вытянутый нос.

— Это Як-23, — пояснил Покрышкин. — Планер наш, двигатель американский. Намного быстрее Як-17. О, видите вон того человека? — он показал на заметную фигуру рядом с контрольной кинокамерой. — Яковлев Александр Сергеевич собственной персоной. Летчики-испытатели жаловались на шасси. Посадочная скорость у истребителя почти на 80 километров в час быстрее, чем у Як-17. Говорят, что колёса слабые, а гидравлика не дожимает стойки на выпуске до замков. Яковлев не признаёт ни того, ни другого. Хотя это всегда было слабым местом его машин.

Самолёт заходил на посадку. Американцы обменивались взволнованными взглядами. Их русский друг был прав – шасси выглядело как-то неправильно. "Як" коснулся конца полосы, слегка подпрыгнул один раз, а потом стойки сложились в облаке искр и истребитель пошёл юзом, медленно разворачиваясь влево. Скрежет металла по бетону был слышен даже сквозь вой двигателя. Потом с протяжным хлопком взорвались баки, окутывая машину оранжевым пламенем.

Экипаж Дедмона бросился бежать к месту аварии, хотя они знали, что мало чем могут помочь. Горящий самолёт, оставляя огненный след, продолжал с лязгом ползти по полосе. Внезапно кабина открылась, оттуда, несмотря на пламя и медленный юз, выскочил пилот. Он пробежал по крылу и спрыгнул на бетон. Его немедленно окружила наземная команда, окутав облаком из огнетушителей.

"Як" прополз ещё метров сто и остановился в жирном костре чёрно-оранжевого пламени и дыма. Лётчик выпрямился, немного припадая на ногу, и что-то выкрикнул.

— С ним всё в порядке? — спросил Дедмон.

— О, да. Но он очень рассержен. Это мой старый друг, капитан Виктор Бубнов. Чрезвычайно вспыльчивый человек. Боюсь, сейчас он сорвался с нарезки. Вот сейчас поминает Яковлева по матушке. А сейчас озвучил версию его немецкого происхождения… Ого.

Пилот в подпаленном лётном костюме перестал орать и с явной угрозой направился к генеральному конструктору. Яковлев не выдержал и побежал, преследуемый разгорячённым лётчиком-испытателем. Он пытался спрятаться за камеру, но Бубнов догнал его и отвесил хорошее пинка. Яковлев понял, что останавливаться было опрометчиво и помчался дальше. После пятого круга возле камеры наземная команда перехватила Бубнова и принялась успокаивать. Конструктор отбежал на несколько метров и остановился, хрипло дыша. Покрышкин предположил, что сегодня высокопоставленный чиновник пробежал больше, чем за предыдущие тридцать лет.

Майор Клэнси смотрел на происходящее с радостной улыбкой.

— Когда мы будем на заводе "Конвэр" в следующий раз, я им кое-что припомню. Знаете, а мне понравилось в России.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ МОЛОТ

Глава один Замах

Британия, Тайнсайд, Уоллсенд

— Вот это да, Мэйси! Ты прекрасно выглядишь. Правда.

Мэйси МакМаллен лучилась радостью. Она взяла премии мужа за неделю, выплаченные южноафриканцами, добавила немного скопленных денег, талоны на одежду и купила себе новое платье. Причём самым главным было не само платье, а её внутренняя радость. Впервые за долгие годы появилась надежда на улучшение. Она закрыла большой долг в бакалее и начала расчёт с мясником и зеленщиком. Скоро у них не останется задолженностей – всего пару месяцев назад это казалось далёкой, почти несбыточной мечтой. Даже Уоллсенд в последние дни стал не таким грязным и угнетающим местом. Работа на верфи означала возвращение жизни в общину.