Наличники

– Тебя скоро с работы уволят с твоими отлучками.

– Тогда будем жить на наследство моего отца, – сообщил он, и Аню приятно согрело, что он так легко включает ее в свое будущее.

– Не хочу, чтобы из-за меня ты терял любимую работу.

– Тогда сама приезжай, как будет время.

Аня вспомнила, как они расстались по возвращении из Билярска, зарделась и сказала:

– Хорошо. Давай в выходные?

– Целая неделя? Ну нет. Я же тут с ума сойду! – совсем искренне воскликнул Руслан, и она снова засмеялась.

– А ты попробуй поработать. Говорят, это помогает.

– А с виду была такая милая добрая девочка, – делано огорчился он.

– Вспомни, какие у нас были предки, и поймешь, что это точно не про меня.

Они оба помолчали, а после паузы Руслан сказал:

– Ладно, пусть в выходные. Но я буду тебя все время ждать. Точно приедешь?

В груди Ани снова запела маленькая птичка, не давая вдохнуть даже глотка воздуха. Она расплылась в улыбке и, забыв, что он ее не видит, кивнула, а опомнившись, ответила:

– Конечно приеду.

И ощущение, что между ними даже сквозь расстояние протянулась связующая крепкая нить, согрело ее куда лучше, чем горячий кофе.

Рукопись улетела редактору, предварительный договор для ознакомления лежал на почте, неделя понеслась своим чередом, подкидывая то тонны работы, то дни, полные звонкой тишины и ожидания, то долгие телефонные разговоры с Русланом при свете убывающей луны, то объяснения с тетушками.

Лидия и Евгения не выдержали редких Аниных звонков и туманных объяснений и приехали к ней в среду вечером.

Стоял тот самый морозный и ломкий день в начале марта, когда погода начинает меняться на весеннюю, но зима еще не сдает позиции. Через окна все заливало яростным греющим светом, от которого цветы на подоконниках тут же понеслись в рост. Аня нежилась в этих лучах, когда зазвонил домофон. Вздохнув, она направилась к двери.

Евгения зашла первой, коротко обняв племянницу. Лидия же заключила ее в такие объятия, что Аня догадалась: они боялись, что у нее рецидив.

– Будете кофе? – предложила она, ведя их в кухню.

– Конечно! – воскликнула Лидия.

– Нам надо поговорить, – перебила ее и сразу перешла к сути Евгения, садясь за круглый стол. – Ты перестала к нам приходить, реже звонишь, ссылаешься на какие-то поездки в Город, закрылась в квартире и зарылась в эти проклятые бумажки. У тебя проблемы, да? Ты пьешь таблетки, что прописал доктор?

Аня не выдержала и рассмеялась, сбив с толку обеих тетушек. Они ошарашенно переглянулись, словно не узнавая ее.

– Я влюбилась, а вы решили, что я опять хочу вскрыть себе вены?

От такой прямоты Лидия поперхнулась и схватилась за сердце.

– В кого? – выпалила Евгения, махнув рукой на сестру, чтобы молчала.

Аня почувствовала, что ступает на опасную почву, и подавила порыв соврать, чтобы привычно сохранить мир. Но после встречи с Оничкой и Катериной она обещала себе больше не врать и не уворачиваться от прямых вопросов и ответов.

– Это Руслан, – просто сказала Аня и сложила руки на груди.

– Татарин, – обреченно вздохнула Лидия.

– Аня, ну зачем тебе это? – укоризненно произнесла Евгения. – Сначала Денис, теперь этот.

– У этого есть имя.

– Не дерзи! – воскликнула Евгения.

Вот тут Аня и ощутила, как в груди заклокотало. То, что раньше так легко сдерживалось, теперь рвалось всеми силами наружу. Нет, если уж решила быть честной, то надо идти до конца.

– Вы меня задушите своей заботой. Я не какая-то сломанная игрушка, что требует починки.

– Ты наша племянница, и мы не хотим, чтобы ты повторила судьбу Вероники! – вырвалось у Лидии.

– А я и не повторю. Вы не знаете, что я сделала, поэтому просто выслушайте.

И она, пользуясь эффектом неожиданности, рассказала всю историю от начала до конца. Но все, что уловили обе тетушки, было только то, что она опять начала видеть призраков (хотя на самом деле никогда и не переставала) и что связалась с Русланом (хотя она бы так свои чувства к нему не назвала).

– Может быть, стоит сменить лекарства? – обеспокоенно посоветовала Лидия, и Аня только с шумом выдохнула. Снова не слышат.

– Я их и не пила.

Что тут началось!

– Ты меня до смерти доведешь! – схватившись за сердце, воскликнула Лидия.

– Пожалела бы теток, как можно быть такой неблагодарной!

– При чем тут моя неблагодарность и таблетки, которые прописал психиатр?

– Ты себя не бережешь, вечно попадаешь в какие-то истории, а мы за тебя беспокоимся! Мы же не вечные, как можно быть такой эгоисткой!

Эта песня могла продолжаться вечно, но у Ани больше не было сил терпеть поток манипуляций в свой адрес. Хватило того года, что она прожила после возвращения из Города под таким гнетом без сил, чтобы хоть что-то ответить.

– Я очень вас люблю и ценю вашу заботу, но дайте мне жить мою жизнь. Я не буду пить никакие таблетки, если не считаю нужным, я буду встречаться с тем, с кем захочу, и никто мне не будет указом. Если вы не услышали с первого раза, то я буду повторять столько раз, сколько потребуется.

Обе возмущенно задохнулись и замолчали. Тишину нарушила Евгения.