Наложница в Гиве

В доме Бнаяу начинался совет. Лица собравшихся вокруг стола – а это сам Бнаяу, Баная, Мири-Милка и Анат – выдавали возбуждение и желание говорить и слушать. В дальнем углу понуро стояли двое закованных в цепи молодых мужчин. Рядом с ними – городские охранники.

– С помощью наших людей мы разыскали и арестовали насильников! – торжественно заявил Бнаяу и многозначительно поглядел на женщин, – вон они, подлецы, Арель и Дарель, под надежной охраной! Урия опознал их, да они и не запирались. Они не отрицают, что надругались над женщиной, но отвергают обвинение в убийстве. Мои тюремщики помогут им признаться до конца.

– Не торопись, Бнаяу, применять пытки к этим негодяям! – воскликнула взволнованным голосом Мири-Милка, – они не убивали! Дина жива!

Да, порой довольно двух слов, чтоб вознести людей на вершину ликования! Не сдерживая чувств, старейшины вскричали “Какое счастье!” и, не таясь, достали платки и утерли глаза. Анат захлопала в ладоши и передумала покидать собрание. Мрачные физиономии Ареля и Дареля прояснились: им больше не грозят пытки, а пребывание в цепях не требуется в наказание за умеренный грех, который они искупят честным трудом на полях старейшин.

– Что сталось с бедняжкой? Где она? – вскричала Анат.

– Дина жива. Она в Гиве, в надежном месте. Она слаба, ее лечат, и есть основательная надежда на исцеление! – воскликнула Мири-Милка.

– Однако, как такое чудо возможно? Ведь мы знаем, что Цадок… – спохватился Бнаяу, но не успел закончить фразу.

– Рассказывай по порядку и подробно! Мы слушаем тебя, Мири-Милка! – перебил напарника Баная.

– Итак, на Эфраимовоей горе я повстречалась с Цадоком и Яривом, – начала Мири-Милка, – и лживые речи обоих укрепили мои подозрения в их намерении присвоить наследство Эйнава. А юный красавец-слуга задумал ограбить и убить своего хозяина. Теперь мы этого не допустим!

– Переходи к истории с Диной! – проявил нетерпение Баная.

– Ты, кажется хотел узнать дело подробно и по порядку, не так ли, Баная? Далее я подумала о пропавшей девице. В одно время и в одном городе случились два прискорбных и родственных события. Случайное ли это совпадение? Мой опыт повелевал искать связующую нить. Я притянула к ответу мальчика, который помогал Цадоку рассылать части женского тела. Я потребовала, чтобы он в точности назвал мне все приметы. И вот диво: родимое пятнышко на левой руке и старый шрамик в форме змейки на правой ноге совпали с описанными судейским юношей!

– Что все это значит? – взволнованно спросила Анат.

– Это значит, сестрица, что Цадок разрезал тело не Дины, а исчезнувшей девушки, и, будучи сильно пьян, не заметил этого! Выходит, кто-то произвел замену! Кто? Зачем? И где же Дина? Я подумала, что только откровения Мерав смогут осветить погруженные во мрак перипетии.

– Выражайся янее, мудрая Мири-Милка! – пробурчал Бнаяу.

– Я постараюсь. Мерав живет неподалеку от Цадока. Я явилась к ней и спросила без обиняков, где она находилась в ночь преступления. Она сидела напротив меня. Ноги ее были пожаты под лавкой. Она ответила, отвернув лицо, что пребывала здесь, в этом доме. Я продолжала допытываться – кто может это подтвердить. Молчание. Я повторила вопрос. Бедняжка признала, что ее никто не видел. Тогда я перешла в наступление: “Ты обманываешь меня, Мерав! Помни, тебя знают, как возлюбленную Цадока. Значит, ты вполне могла желать смерти соперницы. Если ты не начнешь говорить правду, тебя обвинят в убийстве Дины!”

– Мне страшно, Мири-Милка! – невольно воскликнула Анат.

– Не мешай! – пристрожил жену Бнаяу.

– Я продолжаю. Мерав горько расплакалась. “Я боялась признаться, но лучше я все выложу, как было!” – сквозь слезы проговорила она. Вся фигура ее расслабилась, и она высвободила ноги из под скамейки. Она рассказала, что гостила в Гиве у своих двух братьев. Весть о преступлении повергла ее в жуткий страх. К тому времени Мерав разлюбила Цадока. Она заподозрила левита в недобрых намерениях, о коих я и прежде догадывалась. Как то раз в винном угаре он проболтался ей о своем желании ограбить отца Дины. Теперь Мерав боялась за себя и за Дину, к которой не питала никакой вражды и не видела в ней соперницу. Наоборот, ей было жаль Дину, и она хотела спасти ее, если еще не поздно. Чтобы вдохнуть ночной свежести и собраться с мыслями, Мерав вышла на улицу. И тут она увидела лежавшую на земле девушку. Та была мертва.

– Боже мой, что мы скажем бедным старикам! – воскликнул Баная, вполне осознав ужас, ожидающий родителей девицы.

– Увы, придется исполнить печальный долг. А сейчас я доведу до конца рассказ Мерав. План спасения Дины мигом созрел в ее голове. Она попросила братьев помочь ей. Втроем они отвезли погибшую девушку на Эфраимову гору. Мерав обнаружила то, что и ожидала – Цадок пьянствовал, и едва живая Дина находилась в его доме. На ее место положили бездыханное тело, а больную осторожно перенесли к Мерав.

– Есть тому свидетели? – спросил Бнаяу.