Нам нельзя

— Да брось, Макс, — прерывает Красильников. — Всякое бывает. Главное, что все живы.

— Мать угомони. Ладно?

— Попробую, но ты сам слышал… Готовьтесь там. Морально, — советует Вадик и отключается.

М-да-а-а, дела… Выпрямившись в полный рост, бросаю рацию на столешницу каминного портала и вздрагиваю, услышав скрип половиц. Обернувшись, врезаюсь взглядом в завёрнутую в одеяло Снегурку. Она стоит в десяти шагах от меня. Босоногая, лохматая, злющая, с лихорадочным румянцем на заспанном лице. Глаза мечут молнии, костяшки пальцев, сжимающие края одеяла, побелели от напряжения.

Какую часть разговора она успела услышать?

— Я так понимаю, что помощь ты мог вызвать еще ночью? — спрашивает срывающимся голосом. Обвиняющий взгляд подтверждает худшие опасения.

Снегурка слышала всё, включая часть с упоминанием «суки» и «шалавы».

— Саш, вернись в кровать, ноги застудишь, — выразительно смотрю на голые ступни, делая вид, что ничего сверхъестественного не случилось.

— Не увиливай, Макс. Ты нас подставил. Понимаешь, что теперь будет? — разъярённая Сашка шагает вперед, побелевшие истерзанные губы дрожат.

— Ничего не будет, если ты поддержишь мою версию, — твёрдо отвечаю я, выдержав гневный взгляд. — Я обычно не вру матери, Саш. И сейчас это делаю только ради тебя.

— Хах, может, мне еще и спасибо тебе сказать! — Снегурка переходит на крик.

— Я считаю, нужно всё сказать, как есть, — прямо говорю то, что думаю.

Потеряв дар речи, она изумленно округляет глаза.

— Ты свихнулся? Какую правду? — задыхаясь от возмущения, хрипит Сашка. — Только посмей!

— Ладно, понял я, — тряхнув головой, подхватываю ее на руки и несу в постель. Она вырывается, стучит по плечам кулаками, сыплет упреками, всхлипывает от досады. — Сиди и не дергайся, — опускаю ее на кровать, после чего огребаю подушкой по физиономии. — Ты как ребенок, Саш, — она прикусывает губу, внезапно сникнув. Выглядит уязвимой, испуганной и несчастной. В груди неприятно скребет, хочется как-то утешить, приободрить. — Веди себя уверенно и естественно. У них нет причин нам не верить.

— Ошибаешься, — убитым голосом произносит Саша. Я вопросительно смотрю в несчастные глаза. — Вера и Кристина… Они в курсе. Ты забыл?

— В курсе чего? — иронично хмыкнув, уточняю я. — Они с нами были? Свечку держали? Твою мать, Саш, мы взрослые люди. Почему мы должны перед кем-то отчитываться?

— Я замужем, а ты сын моей лучшей подруги и младше меня на сто лет, — Снегурка приводит свои заезженные бесячие аргументы.

— Ну привет, теперь уже на сто, — ухмыляюсь, проводя пятерней по взъерошенным волосам. — Хоть убей, но я не вижу никакой проблемы в случившемся.

— Уверяю, Макс, твоя мать и мой муж увидят не просто проблему…

— Если речь о моих интересах, то мне глубоко плевать, кто что думает, — перебиваю Снегурку, решившую поучить меня правилам морали. Ночью она рассуждала иначе. Мы были на одной волне, ловили кураж и вместе кайфовали.

— Потому что тебе нечего терять! — в сердцах бросает Саша. — Анжела тебе слова не скажет. Ты же ее любимый котенок. А я лишусь подруги. Еще и Олег… Боже, — Саша хватается за голову, закрывая глаза. — Зачем я с тобой поехала? Ну зачем? — отчаянно стонет, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Потому что хотела, Саш, — коротко отвечаю я.

Подняв с пола подушку, бросаю мягкий снаряд на место и возвращаюсь к камину, где накануне мы так спешно раздевались. Под негодующим яростным взором подбираю разбросанную женскую одежду и возвращаю хозяйке.

— Одевайся. У нас минут двадцать в запасе.

— Мне в душ нужно. Я не могу вернуться в таком состоянии… — с паническим ужасом шепчет Снегурка. Видок у нее и правда говорящий… о бурной ночи, наполненной грязным выматывающим сексом. Сомневаюсь, что сам выгляжу лучше.

— Не успеешь, — взглянув на часы, отрицательно качаю головой.

— Я быстро. Голову мыть не буду, только расчешусь, — схватив свою сумочку, она суетливо рыщет в ней в поисках расчески.

— Иди, — устав спорить, киваю на дверь в ванную комнату.

Глава 9

Максим

Через час забравший нас вертолёт приземляется на площадке возле «Казино Сочи». В полете мы провели не больше десяти минут. Из-за противошумных наушников поговорить не получилось, но Саша еще до посадки ясно дала понять, что будет придерживаться стратегии отрицания. Несмотря на внутренний протест, я принял ее решение. Если Снегурке необходимо время, чтобы разобраться с тем, чего она действительно хочет от жизни, я готов подождать, но не уверен, что моей выдержки хватит надолго.

— Спасибо, Вадик, — жму руку встречающему нас старшему Красильникову.

— Дом хоть цел?

— Ага, сдали в лучшем виде, — похлопав по карманам, отдаю ему ключи.

— Совсем девушку заморозил, — по-доброму усмехнувшись, он кивает на застывшую Сашу, уткнувшуюся носом в воротник белой шубки. Пропустив слова Вадика мимо ушей, она боязливо всматривается в затемненные окна его джипа. — Я один, красавица, — успокаивает Красильников. — Остальная делегация ждет у Анжелы.