Нам нужна великая Россия (СИ)

Снова воцарилось молчание.

- Брандеры! - хлопнул себя по лбу Добржанский.

Ответом были удивленным взгляды.

- Мы пустим сухопутные брандеры, - пояснил (ну...так ему показалось) генерал-майор. - Раздобудем автомобили, лучше всего, грузовые, те же "Уайты". Напичкаем их взрывчаткой, всем, что только может гореть. Заведем их. Пусть водители разгонятся, а потом выпрыгнут из машины. Автомобиль еще некоторое время будет двигаться, повинуясь инерционной силой, проедут некоторое расстояние. Надо, чтобы взрывы раздались, когда машины уже приблизятся к вражеским порядкам.

Некоторое время прошло в обдумывании. Молчание прервал Глобачев:

- Никогда не думал, что скажу об истинно эсеровской идее: а мне это нравится!

Вслед за ним с идеей согласились и другие.

- Надо сделать все это быстро! Рассылаем бойцов искать требуемые материалы, - скомандовал Столыпин.

- И я пошлю своих людей, они кое-где поищут, - многозначительно произнес Глобачев. - Разрешите?

- Конечно! Не медлите! - горячо закивал Столыпин. - А то, что нам отключили электричество, оставив Таврическому, будет только на пользу!

Из-за низких стальных туч потемнело раньше обычного. Снег усилился, отчего картина становилась ирреальной. Целые кварталы были лишены малейшего света лампы, зато Таврический был освещен вовсю. Кто додумался до этакой замечательной (для правительственных войск) идеи, трудно было сказать. Строевые солдаты, переметнувшиеся на сторону восставших, поминутно на это жаловались.

- На ладони! Мы тут как на ладони!

- Вырви глаз! Этак не увидим, как нас обойдут!

- Вот тут и сцапают! Вот те крест, сцапают! - а это уже рабочие подхватили.

Словом, спокойствия людям эта своеобразная не прибавляла.

- Чей-то затихли! Могет, разбежались? - с надеждой в голосе произнес запасник. - А?

- Могет, и так, - отмахнулся рабочий, тот самый, что бубнил "сцапают".

- Вот и я думаю: могет, - не без мечтательности произнес запасник.

Издалека раздался гул моторов.

- Чей-то? - напрягся запасник. - Чей-то? Темно, тьфу! Не видеть ни черта!

Звуки моторов усилились. Из сумрака улицы показались несколько грузовых автомобилей. Они неслись на полной скорости к баррикадам.

- Чей-то!

- Огонь! Да стреляйте же по ним! - взвизгнул кто-то справа.

- Пли! - а вот этот человек был куда увереннее в своих силах. Только это ему не помогло, никак не помогло.

Грузовик врезался в баррикады, разнеся в щепки стулья и столы, из которых она была сложена на этом участке. Еще некоторое время машина двигалась, подгоняемая силой инерции, а потом резко ударилась в дерево. Колеса крутились-крутились, запахло гарью...

"Уверенный" так и не успел ничего понять: взрыв поглотил его в первые же мгновенья. Как и многих других бойцов, занимавших позиции по соседству. Еще в двух, нет, в трех местах вспыхнули яркие огни. Должно было оказаться еще больше вспышек, но не все заряды сработали. Да и результата правительственные войска ожидали иного, куда более мощного. Но не останавливать же атаку из-за этого!

- Ура! Ура! Ура! В атаку! - грянуло со стороны Потемкинской.

- Ура! - раздалось с Кирочной и Шпалерной.

Напуганные взрывами, революционеры во многих местах покинули баррикады, лихорадочно отстреливаясь.

Но многие запасники и нижние чины, успевшие повоевать, рабочие, студенты, оставались на позициях. Они крутили головы во все стороны, не понимая, откуда "кровавый царизм" нанесет удар.

А правительственные войска пошли по всему фронту - пускай узкому донельзя.

Грянул выстрел "двоечки", попавший точно в центр одного из скоплений отступавших. Это посеяло еще большую панику и заставило дрогнуть тех, кто оставался на баррикадах. Потом зарычали пулеметы, принуждая восставших залечь. Тут-то в атаку пошла пехота.

Цепи наступали быстро, прикрывая свое движение винтовочным огнем. Где-то у Кирочной работали "Льюисы", поддержанные со стороны Потемкинской "Гочкисом". Была бы здесь плотность огня, как на фронте! Но патронов отчаянно не хватало, а потому пулеметные очереди были редкими и неуверенными. Надо в темноте патроны беречь!

Огни Таврического сыграли с восставшими злую шутку: лишенная электричества Потемкинская просматривалась донельзя плохо, зато на баррикадах легко различались бойцы революции.

Тявкнув берданками и трехлинейками, восставшие отхлынули. Они отстреливались из-за деревьев...

Бам!

Цепь легла: из-за дерева бросили гранату, и она взорвалась, убив нескольких юнкеров.

- Вперед! - тут же среагировал унтер. - Вперед!!!

Цепь снова пошла в атаку, но замешательство ей дорого стоило: восставшие успели отбежать от баррикад, и теперь рьяно отстреливались.

Грянул винтовочный залп. Ему вторил еще один, уже со стороны восставших. Тут же залпы превратились в отдельные выстрелы.

- В штыки! В штыки, братцы! - это был уже другой унтер. Тот, прошлый, лежал, скошенный выстрелом берданки. Под Нарочью уцелел, а здесь, дома, пуля нашла...