Нам здесь не место

Когда мы. поворачиваем к шоссе, я представляю, как мы будем снова сидеть в микроавтобусе и пить воду. Эти мысли придают мне силы. Вскоре я снова слышу шум автомобилей. Теперь мы удаляемся от зарослей кустарника и приближаемся к дороге. Я начинаю высматривать белый микроавтобус или фургон. И опять думаю о воде.

Неожиданно на шоссе загораются фары.

— Подождите здесь, — говорю я, бегу к автостраде и машу руками. Ослепленный фарами после долгого пребывания в темноте, я закрываю глаза, когда фургон приближается. Но он с ревом проносится мимо. Перед глазами мелькают яркие точки. Я моргаю, пытаясь разглядеть хоть что-то, и тут слышу сигнал автомобиля и вижу свет фар. Потом Чико и Крошка бегут к остановившемуся фургону, мы забираемся в него и платим водителю, точно так же, как предыдущему, и едем дальше, пока не приходится повторять все сначала.

Каждый раз мне кажется, что мы так и не выбрались из этих зарослей и полей. И каждый раз я гадаю, произошло ли это на самом деле. Вокруг ничего не меняется: все та же темень, та же тишина да треск сухих веток под ногами.

И все так же слепнут глаза, когда мы снова возвращаемся к дороге. Потом появляется очередной белый фургон, с очередным водителем. Мы платим ему деньги. Делаем по глотку воды.

И так происходит снова и снова.

Когда мы в третий раз забираемся в фургон, мои ступни горят, словно в огне, а моя голова от изнеможения болтается туда-сюда, в точности как у Крошки и Чико, пока шорох шин баюкает нас.

Не знаю точно, сколько времени проходит, прежде чем я засыпаю. Но даже во сне я продолжаю путь. Мне снится, что я на заднем сиденье отцовского «Эль-Камино», отец за рулем, а мама рядом с ним, на пассажирском кресле. Я вижу лишь затылок отца, но знаю, что это он. Мы едем: верх машины опущен, дует ветер, гремят басьц В воздухе пахнет океаном и песком, водорослями и солью. Отец смотрит только вперед, и мне так хочется, чтобы он обернулся. Я столько всего хочу у него спросить, столько всего хочу ему сказать! Но я ничего не говорю. А он продолжает вести машину, не отрывая взгляда от дороги.

Одной рукой он обнимает маму. Она оборачивается, смотрит на меня, улыбается и открывает рот, чтобы что-то сказать…

ТЇ тут уши наполняет громкий скрежет. Потом раздается чей-то крик.

Слышатся другие голоса, ругань:

— Мать его разэтак!

— Cuidado! Берегись!

Dios! Боже!

Я открываю глаза и вижу в свете фар что-то расплывчатое.

Меня сильно швыряет на Чико, который наполовину съехал со своего сиденья. Крошка уже на полу. Водитель резко Выкручивает руль, и нас бросает в противоположном направлении. Чико хватается за меня, Крош-ка — за сиденье. Покрышки визжат. Я жду сотрясения, жду, когда в нас что-нибудь врежется, но всего лишь слышу звук удара, грохот, когда металл сталкивается с металлом.

Водитель широко открытыми глазами смотрит в зеркало заднего вида, стараясь выровнять машину.

— Что случилось?! — кричит Чико.

— Мы его сбили! — восклицает сидящий за нами мужчина.

Кроме нас, в фургоне еще четверо: мужчина, женщина и две девочки-подростка. Я даже не знаю, вместе они или нет. Девочки держатся друг за друга. Женщина дрожащими руками закрывает лицо.

— Он выскочил не пойми откуда, — говорит водитель, все еще пребывая в шоке, хотя фургон уже вернулся на свою полосу.

Мы смотрим назад и видим машины, запрудившие шоссе. Из них выходят люди, кричат, показывают на землю, где что-то лежит.

— Боже мой… — шепчет Крошка.

Глаза Чико широко распахнуты. Неужели кто-то голосовал на шоссе, пытаясь остановить наш фургон? В точности как мы?

Водитель трет лицо одной рукой, видимо пытаясь справиться с потрясением.

Мое тело чешется, теперь уже от нервов. Я глубоко вздыхаю. Крошка поворачивается ко мне. У нее измученное и испуганное лицо.

— Это правда случилось? — спрашивает она.

— Все будет хорошо, — говорю я и сажусь на свое место, стараясь не думать о том, что происходит позади нас.

Фургон едет дальше.

Я оборачиваюсь и спрашиваю у сидящего за нами мужчины:

— Сколько сейчас времени?

Он смотрит на свои часы:

— Полпятого.

Полпятого? Прошло больше времени, чем я думал.

Я поворачиваюсь к водителю.

— Сколько еще до Арриаги?

— Мы уже в Арриаге, — отвечает он.

— Правда?

Он кивает.

— Правда, joven[15]. Вам повезло, иногда эти ублюдки ленятся караулить вас целыми ночами.

— Да уж, действительно повезло, — обращается к женщине сидящий сзади мужчина. — Он нас чуть не угробил.

А мы с Чико и Крошкой смотрим друг на друга.

Вот мы и в Арриаге! Там, где обитает Ля Бестия. И где она ждет нас.

— Некоторым это удается, так почему не нам? — шепчу я друзьям.

Чико улыбается своей дурацкой улыбкой, Крошка с облегчением вздыхает, а мое сердце переполняют самые разные чувства. «Осторожно, — говорю я ему. — Поменьше эмоций».

Через несколько мгновений водитель въезжает в какой-то захудалый район, где полно магазинчиков и торговых автоматов. Мужчина, женщина и девчонки быстро выходят, как только фургон останавливается. Но я понятия не имею, где мы сейчас.

— Вы отвезете нас к железнодорожным путям, туда, откуда отправляется Ля Бесmиа?