Нам здесь жить

Через минуту и он сам, и его люди, за исключением десятка боярских ратников и самого Ивана Акинфича, скрылись с глаз.

– А ты, девка, покажь людишкам, где у тебя во дворе сани стоят, – буркнул Зарянице Липень. – Мыслю, так оно справедливо будет, ежели одни сани у твоего братца возьмут, – кивнул в сторону друзей, – а другие, для боярина, пущай уж у меня со двора. Вот токмо как их обратно возвернуть? Пропадут ить, как есть пропадут, – сокрушенно покачал он головой и, понурый, побрел к своей избе, прихватив четверых дружинников.

Девушка повела за собой вторую четверку ратников. Пока лошадей впрягали в сани, Заряница, улучив удобный момент, когда боярин отвернулся, шепнула друзьям:

– Там я оба ваших ножа в солому сунула. Чай, сгодятся в дороге.

– Спасибо, – улыбнулся Улан.

Заряница отмахнулась, мол, какие пустяки, и, помявшись, обратилась к Петру:

– А ты, слышь-ко, не серчай на меня, – попросила она смущенно.

– За что? – удивился тот.

– Ну, помнишь, я тебе ногой наподдала. Ты еще с лестницы кувыркнулся. Я опосля подумала, может, ты и впрямь солому у меня с ноги снимал, а я, дурка, решила, будто ты меня того, облапать удумал…

Улан крякнул и отвернулся, чтобы не смущать девушку и без того пунцовую.

– Да все правильно, – отмахнулся Петр. – Чего там. Я ж действительно тебя того…

– Ах ты ж! – задохнулась от возмущения Заряница. – А я-то… – и она, фыркнув, убежала прочь.

– Мог бы и промолчать, – укоризненно заметил Улан, неспешно забираясь в сани.

– Надо же, – протянул Петр, озадаченно глядя ей вслед. – Вот так всегда: хочешь по-честному, а получается еще хуже. Ладно, чего теперь, – и он плюхнулся вслед за другом в розвальни саней. – Ну, поехали, как сказал попугай, когда кошка тащила его за хвост. А мы, дураки, гадали с тобой, на кого выходить. Оказывается, судьба сама за нас определила, – и он задумчиво протянул: – М-да-а, положеньице. А впрочем, могло быть и хуже, грех жаловаться. Одно то, что твоя встреча с Буддой сорвалась – уже отлично. Да и тверской князь на радостях по случаю победы не должен нас слишком сурово наказать. А с учетом песни, глядишь, вообще сухими из воды выскользнем.

– Смотри не сглазь.

И в это время, словно подтверждая предупреждение друга, раздался властный голос Ивана Акинфича:

– А наворопников московитских связать, чтоб не утекли по дороге.

Сангре попытался возмутиться, процитировав последние слова Дмитрия – некуда им бежать-то, но боярин оказался неумолим. Буравя Улана злым взглядом, он рявкнул на дружинника, замешкавшегося с исполнением приказания, а вдобавок посулил Петру:

– Напрасно ты решил, будто твоя песня татарского выкормыша спасет. Вина на нем такая, что хошь десяток их спой, все одно не поможет.

Сангре открыл рот, желая огрызнуться, но получил увесистый толчок от Улана.

– Не надо. Бесполезно все. Ты погляди, какой он злющий. Ладно, пускай резвится, авось недолго ехать.

Петр тяжело вздохнул и не стал перечить боярину, а тот, расслышав последнюю фразу Улана, охотно подтвердил:

– Это ты верно сказываешь, басурманин, недолго, – и он, сплюнув алым на снег (прикушенная губа продолжала кровоточить), вперевалку неспешно побрел прочь.

«Кажется, и впрямь сглазил, – подумал Сангре. – С этого гада запросто станется так подать дело князю, будто мы одни во всем виноваты. Остается надеяться, что княжич все-таки догонит этих москвичей, а пока…» Отвлек его голос Улана:

– Сдается, я скоро догоню тебя по отсидкам. Ты бы как бывалый поделился полезным опытом.

Сангре лениво покосился на друга:

– Рановато тебе туда готовиться. Да и подсказать мне особо нечего. Разве что мудрый завет: «Не верь, не бойся, не проси».

– Уже кое-что, – кивнул Улан. – Будем надеяться, что пригодится.

– Типун тебе на язык, – откликнулся Петр. – Лучше наоборот: надейся, что не понадобится. Хотя… – он усмехнулся, – как сказал один поэт, сквозь прутья клетки небо глубже, и мир прозрачней из нее. Там, действительно, начинаешь понимать такие вещи, которые на свободе как-то до тебя не доходят. Правда, плата за это несоразмерная. Все равно что приобретать «Запорожец» по цене навороченного БМВ. Так что расслабься и давай прикидывай, как избежать столь невыгодной покупки. Время тебе до вечера и мне тоже, а на привале обсудим, кто до чего додумался.

И он, мрачно поглядывая на людей, скакавших по обе стороны от их саней, погрузился в размышления: как получше подать князю их оправдания, дабы они звучали и доходчиво, и лаконично – навряд ли им дадут много говорить. Получалось не очень – мешал постоянно ерзавший рядом Улан – ему отчего-то не лежалось спокойно. К тому же из-за сидевшего спереди приземистого дружинника, правившего лошадьми, никак не получалось свободно вытянуть ноги.

Отчаявшись разработать стратегию ответов, Петр начал было подумывать, как бы половчее пинком выбить возницу с саней и, развернув лошадку, рвануть куда глаза глядят. Однако чуть погодя он самокритично признался себе, что идея с побегом нереальна и, разочарованный, неожиданно для себя уснул – сказался ночной недосып.