Намбандзин (СИ)

Судя по тому, как быстро вернулся Като Данзё, уговаривать старших товарищей не пришлось. Меня поселили в небольшом домишке неподалеку от ворот. Судя по затхлому запаху, в нем давненько никто не жил. Предполагаю, что это был гостевой дом для деловых партнеров, прибывавших на переговоры. Видимо, случалось это очень редко, дзёнины сами ездили к клиентам. Спал я на жестком татами, укрываясь толстой дерюгой. Меня обслуживала старуха из соседнего дома. У нее было важное достоинство — говорила только тогда, когда без слов уж совсем никак. Да и о чем говорить с каким-то намбандзином⁈ Утром и вечером старуха приносила еду и воду для мытья и раз в неделю обстирывала. Пища была в основном вегетарианская с редким добавками в виде пресноводной рыбы. Мне такая не шибко нравится, поэтому часто охотился и сам запекал добычу на углях. Варить ее было не в чем. Может, у кого-то из деревенских все-таки имелся бронзовый котел, но я не видел, а сами не предлагали, и мясо у меня не брали: не кошерная для них пища. Ел я, сидя на раскладном стуле, какие любят японские полководцы во время сражения. Им не положено махать катаной и погибать. Они сидят на вершине холма и наблюдают представление, как зрители с галерки. Хотя иногда встречаются непрофессионалы, которым при попадании в плен приходится совершать ритуал сэппуку.

Это торжественное название харакири, причем ковыряния кинжалом в кишках может и не быть, хватает одного прикосновения в районе живота, и в этот момент лучший кореш пленника сносит ему голову катаной, причем так, чтобы она повисла на недорубленном куске шеи. Если голова коснется земли, покойник будет посмертно опозорен, и если не поцарапает живот, то это не ритуальное самоубийство, а тоже стыд и срам. Правда, не думаю, что убитый будет сильно и долго огорчаться по этому поводу.

Почти все время с раннего утра и до позднего вечера я проводил на площадке для тренировок. Первую половину дня аборигены учили меня, вторую — я их. Мне помогал Като Данзё, который быстрее и доходчивее — кулаками — вбивал навыки ученикам.

Первый этап моего обучения состоял из физической подготовки. Меня учили бегать, прыгать в высоту и длину с шестом и без него или с помощью небольшого переносного трамплина, ползать по-пластунски на дистанцию пара километров, бесшумному движению по лесу, полям и дорогам, в помещениях боком, чтобы контролировать ситуацию в обоих направлениях, маскировке, рукопашному бою. Поскольку я занимался в молодости каратэ, многое уже знал, что сильно удивило моих наставников. Они-то были уверены, что эти знания передаются только внутри кланов из поколения в поколение. Предлагали освоить местный вариант дельтаплана из вощеного многослойного шелка и рисовой бумаги, но я отказался. Боюсь высоты. Хватит мне лазания по стенам, отвесным горным склонам и высоким деревьям с помощью сюко (лазательных когтей для рук) и ашико (для ног) и без них.

Во время второго этапа меня обучили пользоваться самым разным оружием, начиная с обычного камня и палки и заканчивая нагинатой («длинный меч», местный вариант глефы — полуметровый изогнутый клинок разной формы на рукояти метра полтора-два). Многим холодным оружием я владел не хуже аборигенов, каким-то — катана, кинжал, копье — лучше и обучал их, а местные изобретения осваивал, так сказать, с нуля. В число последних входили хаси (палочки для еды); сюрикэн, который имел разную форму, чаще заточенной монеты, шпильки для волос или дротика длиной сантиметров десять-двадцать и весом около ста грамм, чем звезды; нунтяку (нунчаки, короткий ручной цеп), с которыми у меня не сложились отношения в будущем; кама (серп) и его модификация кусарикама (с прикрепленной к рукояти цепью, на конце которой гирька); соломенная шляпа с вплетенными по ободу лезвиями; тэссэн (складной веер с острыми спицами); какуте (перстень с одним или несколькими шипами, направленными внутрь, а перед нанесением удара — наружу); фукибари (духовая трубка); неко-те (наперстки с когтями — вариант сюко, которое тоже использовалось, как оружие); макибиси (металлические шипы, один из которых при падении всегда направлен вверх, чтобы проколоть стопу человека или копыто лошади; на Руси назывались чесноком); араре (шарики диаметром два-три сантиметра с длинными иголками, разновидность макибиси, которые по несколько штук швыряли в лицо или использовали для поджогов, обернув горящей промасленной тряпкой и броском втыкая в стену или потолок); тэккэн (кастет). В общем, все это оружие было маленьким, легко спрятать, или похожим на бытовые, сельскохозяйственные предметы, не вызывающие подозрения. Также меня научили делать яды из подручных материалов и пользоваться ими. Во время изготовления из местной ядовитой жабы я чуть не убил сам себя.