Намбандзин (СИ)

Дальше был курс маскировки, организации засад, внезапных нападений и последующего отхода. Меня учили избавляться от погони, в том числе принимать неестественную позу умершего, а если уж попался, умей освободиться от пут и сам свяжи человека так, чтобы не смог сбежать. Но в плен лучше не попадать. Самураи уничтожали синоби с особой жестокостью. Медленное опускание в сосуд с кипящей водой было заключительным пунктом пыток, до которого доживали не все.

Меня учили слышать звуки, недоступные уху обычного человека, отличать один от другого, вплоть до разницы между хрустом ветки под ногой, лапой или копытом. Меня учили видеть то, что не замечают другие, и не обращать внимания на то, на что пялились все. Меня учили слиться с толпой, стань никем, в первую очередь не похожим на человека, представляющего опасность. Превратись в крестьянина, идущего на городской рынок, фокусника, музыканта, монаха… Ты гладкое зеркало, которое отражает все предметы, но не обнаруживает себя. В тебе видят своё отображение и не обращают внимания на зеркальную поверхность. Растворись в окружающем мире, стань его самой неприметной частичкой. Избавься от всех чувств и перестань думать. Ты ничто, тебя нет. Такое состояние называется мусин (вне разума).

При моей нетипичной внешности маскироваться было очень сложно. Подходил только образ католического монаха. Кстати, синоби, которых в будущем назовут ниндзя и сделают чуть ли не мифическими существами, не носили черные одежды, разве что могли ночью использовать темную и мазать лицо и руки сажей.

Следующим этапом была психологическая подготовка. Меня учили использовать годзё — пять состояний противника: трусость, горячность, лень, тщеславие, добродушие. На каждый случай была своя программа поведения. Также узнал, как могут помочь в деле пять вредных желаний человека: голод, жадность, гедонизм, сексуальную озабоченность, гордыня. С неприятным удивлением сделал вывод, что некоторые когда-то были использованы против меня в далеких отсюда местах.

Был еще один уровень — что-то типа духовного просветления, осилив который становишься дзёнином. Мне сказали, что не дорос еще, походи сперва в гэнинах и тюнинах.

В свою очередь я, как обещал, не только научил стрелять из аркебузы, но и наладил изготовление пороха хорошего качества. Если раньше местного зелья в ствол засыпали примерно на два веса пули, то мой шел один на одну. Делал порох из калийной и известковой (кальциевой) селитр. Первую привозили из Индии, поэтому было ее мало и стоила дорого. Производство второй наладили рядом с деревней. По моему указанию в непригодных для посевов местах были сооружены селитряницы — ямы под навесом, которые наполняли смесью экскрементов, падали, кухонных отходов, щепок, соломенной трухи и известняка. Полученную калиевую селитру, смешав с древесной золой, разводили в воде в глиняных кувшинах и нагревали. После того, как выпадал осадок из солей кальция, жидкость сливали, выпаривали и на выходе получали калийную селитру. Я рассказал, из какого дерева (ива, крушина) получается лучший уголь, в каких пропорциях надо смешивать его с серой и селитрой (три-два-пятнадцать), как замачивать, а потом дробить бронзовым молоточком, сушить и зернить. Также наладил изготовление гранат из керамических шаров с носиком, который сужался кверху, чтобы горящий фитиль при ударе проваливался внутрь. Наполняли смесью пороха и круглых твердых камешков, как поражающих элементов. Еще делали пули из свинца с железным сердечником и вмятиной в задней части, чтобы малехо расплескивались при выстреле, лучше вминались в нарезы и закручивались вокруг своей оси, благодаря чему повышалась точность. Параллельно были изготовлены в Кёто, где сейчас лучшие литейщики, два бронзовых ружейных метровых ствола калибром двадцать миллиметров с нарезами внутри и мушкой и прицельной планкой сверху. Деревенские мастера под моим руководством сделали для них приклады, цевья, кремневые замки, полки и курки и соединили все вместе. В итоге у нас появились два приличных дальнобойных мушкета. С расстояния в двести шагов (примерно полторы сотни метров) оба пробили насквозь типичный кожаный панцирь самурая и деревянную мишень из досок толщиной сантиметра полтора, на которую был надет. Доспех был пожертвован главой клана Каваи Аки, который по такому случаю доковылял до стрельбища. Аборигены уже привыкли к громким звукам стрельбы, но моя точность и пробивная сила пули из мушкета поразили их.

— С какой дистанции ты сможешь убить самурая в доспехах? — поинтересовался дзёнин.

— С вдвое или даже втрое большей, если попаду, конечно, — ответил я и подсказал: — При двух стрелках шансы поразить цель удваиваются.

— Сможешь показать в деле? — спросил Каваи Аки.

Я давно ждал этот вопрос. Если выполню задание, стану членом клана, а это уже другой уровень отношений.

10