Нанкин-род

Разные люди вели в разных углах разные разговоры.

Недавно вернувшийся из Лондона Ральф Берри делал доклад обступившим его шанхайским щеголям.

– Желающие быть одетыми по моде, – ораторствовал белокурый Ральф, – должны смотреть в сторону Лондона. Широкие плечи и широкие лацканы, – необходимое условие модного пиджака. В этом сезоне предпочтение отдается двубортным. Брюки остаются широкими. Многие по примеру принца Уэльского уничтожили отвороты. Это считается очень шикарным.

Большая компания, в которой находился Веспа, играла в кости.

– Три тройки… кто следующий?

– Четыре пятерки… ваша очередь…

Кожаный стаканчик переходил из рук в руки. Усыпанные черными родинками кубики падали на стекло с сухим стуком.

– Вы опять проиграли, Веспа… сегодня счастье показывает вам спину.

Мутноглазый бармен узнавал желанья…

– «Аляска»…

– Драй-мартини.

– «Белый конь»…

– Вермут.

Руки бармена творили чудеса. Бутылки порхали в воздухе, наклонялись к стаканам, снова возвращаясь в насиженные гнезда. Разноцветная жидкость лилась в алюминиевый «shaker»[10], окрашивая прозрачный многокаратный лед. Затем следовала минутная встряска, и круглые рюмки на высоких ножках наполнялись коктейлями.

Белая «Аляска», присыпанная золотистым снегом лимонной цедры, обжигала палящим джином; нежно щекотал нёбо оранжевый Мартини; приятно скоблил горло терпкий виски.

Веспа пил чистый вермут. Его старомодный неаполитанский желудок не переносил сумасшедших смесей.

– Какие новости? – лениво обсасывая калифорнийские черешни, интересовались джентльмены.

– Забастовка на японских фабриках.

– «Карлтон» выписал новых «герлс».

– Фон Гойер переменил японку на мальчика…

– Главной новости никто не знает, – торжествующе заявил Биль Свои, обглоданные виски которого придавали необычайный эффект длинным ушам. – Вчера из-за Китти Сингапур матросы разнесли «Новую Мекку»… В драке убит итальянский матрос, которого Китти на глазах у всех хотела сделать своим любовником.

– Вот это новость! – заволновались присутствующие.

Дальтон, вошедший в бар с белой канадской лайкой, возмущенно крикнул с порога:

– Ложь! Этого не могло быть. Вчера Китти легла спать в десять часов!

Громкий хохот прокатился по бару.

– Китти легла в десять часов?! Этот цыпленок только что вылупился из яйца…

– Последняя новость! – крикнул захлебывающийся от восторга Свои вошедшим в бар Бертону и Ворду. – У Китти Сингапур сонная болезнь! Она вчера легла спать в десять вечера.

– Мистер Ворд, – бросился к Ворду Дальтон. – Свои рассказывает про мисс Китти чудовищные вещи..

– Не будьте глупцом, Дальтон, – сказал Ворд. – Я знаю Китти и знаю, что она вытворяла в «Мекке».

– Я… я… не понимаю, – растерянно пробормотал Дальтон.

– Поймете, – хлопнул его по плечу консул Бертон. – Шанхай научит… А сейчас в наказанье мы совершим над вами обряд посвященья. Вы выпьете столько коктейлей, сколько в этой комнате англичан.

– Приготовьте коктейли покрепче, – скомандовал консул.

В баре было девять англичан. Девять рюмок выстроились в ряд.

Бармен достал «тяжелую артиллерию»: ром, сухой джин, абсент, датскую водку. Когда он наполнял рюмки приготовленной смесью, она шипела, как кислота.

– Ну, Дальтон, начинайте, – сказал консул.

Дальтон взял первую рюмку и залпом выпил ее. За первой последовала вторая…

«Джипси», «кактус», – отмечали наблюдатели.

Уже со второй рюмки Дальтон почувствовал себя на тонущем корабле. С каждой новой рюмкой гибель все приближалась… Шестая рюмка срезала мачту. После седьмой загорелся трюм… Горячий дым полез в рот и замутил желудок. Восьмая рюмка обволокла Дальтона густым туманом, в котором потонуло все окружающее. Откуда-то доносился неясный смех… Где-то далеко замирали приглушенные голоса… Потом ударила волна, и Дальтон повалился за борт.

– Держите, держите его, – раздались восхищенные голоса. – Эти рюмки сбили его с ног!..

Дальтона посадили в кресло. Оба окна бара горели ярким пламенем, в котором метались испуганные птицы. В одном окне загорался застрявший в нем старик, едва успевший накинуть на себя халат. Из другого протягивала руки испуганная девушка. Дальтону показалось, что это – Китти.

– Спасите ее! – рванулся он вперед, но ноги его были крепко приклеены к полу, и он снова упал в кресло, опустив на плечо тяжелую голову.

Встревоженная лайка обошла вокруг кресла, остановилась, тронула лапой онемевшее колено хозяина и вдруг завыла.

– Какая прелесть!

– Собака думает, что он умер…

Два китайца-боя боязливо подошли к лайке, протягивая руки к ошейнику, но собака сердито зарычала, и китайцы остановились в нерешительности.

Лайка опустилась на пол у ног Дальтона и, положив морду на лапы, тихо поскуливала.

Очнувшийся Дальтон мотнул головой.

– Воды, – простонал он.

Веспа, с неудовольствием наблюдавший за всей сценой, налил в стакан содовой и поднес к губам Дальтона.

Дальтон с жадностью осушил стакан и открыл глаза. Стойка, бутылка, люди плыли перед глазами…

– Поднимайтесь, Дальтон… Я отвезу вас домой, – сказал Веспа, дергая за рукав снова опустившего голову Дальтона.

– Оставьте его, Веспа, – бросил Ворд, проходя мимо. – Через полчаса он будет в порядке.