Нападающий

— Иду! — закричала я. Мой голос звучал неестественно хрипло.

Я сморгнула пятна в глазах и схватила ее сумку. Я вышла из кухни в гостиную, мои шаги были медленными. Моя квартира никогда не казалась такой бесконечной.

Я пошатнулась от волны дурноты, но я стряхнула ее и пошла дальше. Мне просто нужно было дойти до двери и отдать Бруклин ее сумку. Затем я могла лечь, закрыть глаза и дышать.

В теории это был разумный план, и он почти удался, до тех пор, пока мое тело не решило, что ему надоели мои планы, и не взбунтовалось.

Казалось, все происходило в замедленной съемке.

Сумка выскользнула из моих рук.

У меня подкосились ноги.

Мое зрение затуманилось.

И я рухнула на пол, мысленно растянув падение так долго, что оно казалось почти грациозным.

Где-то вдалеке я услышала новый стук в дверь и голос, полный паники.

— Скарлетт, что это за шум? С тобой все в порядке? Скарлетт!

Я хотела ответить, но я так устала, и мои мысли были слишком запутаны.

Единственное, что я могла сделать, это поддаться гравитации и…

Новое копье боли пронзило мою голову. Я обо что-то ударилась, когда падала.

Я чувствовала это — как удар отражался, усиливался и поглощал меня до тех пор, пока не осталось ничего, кроме агонии, истощения и, наконец, блаженного забвения.

ГЛАВА 42

Утро перед матчем с «Холчестером» я провел за приготовлением своего фирменного блюда на весь день матча, высокоуглеводной и богатой белком смеси из цельнозерновой пасты, жареной курицы и салата с вареным яйцом на гарнир, и прослушиванием своего предматчевого плейлиста.

Я никогда не тренировался в день матча, но психологическая подготовка была так же важна, как и физическая. За эти годы я составил свой плейлист, включив в него только те песни, которые мотивировали и успокаивали меня в равной степени.

Плейлист вернулся к первой песне, когда я бросил свои счастливые бутсы в свою игровую форму. Я не играл в них с того момента, как забил гол с центральной линии, который сделал меня знаменитым, но я носил их с собой на каждый матч. Назовите меня суеверным, но я приписывал многие из невозможных голов, которые я забил, их помощи.

Именно с этих бутс все началось, и они должны были привести меня к победе на Кубке мира.

Трепет предвкушения пробежал по моей крови. Время матча еще не наступило, но я не мог дождаться, чтобы стереть ухмылки с лиц Боччи и Лайла, когда мы разгромим их сегодня. Наша команда была сильнее и сплоченнее, чем когда-либо, и если мы правильно разыграем свои карты, то поднимем над головой кубок Премьер-лиги в конце сезона.

«Холчестер» может быть действующим чемпионом, но это сделает вкус победы только слаще.

Я взглянул на часы. Черт. Мне нужно было скорее уходить, если я хотел избежать пробок и успеть на стадион вовремя.

Я схватил свой игровую форму и направился к входной двери. Я только что закрыл за собой дверь, когда зазвонил мой телефон. Я не узнал номер, поэтому переключил его на голосовую почту.

Чертовы телепродавцы. Откуда они узнали мой номер, не указанный в справочнике?

Я сделал себе мысленную заметку попросить Слоан дважды проверить, не просочилась ли моя личная контактная информация куда-нибудь. Сталкеры были реальны, и я не хотел, чтобы случайные люди разрывали мой телефон странными звонками.

Я добрался до машины, когда мой телефон зазвонил снова. И снова. И снова. Все с того же номера.

Кусочек беспокойства втиснулся в мою грудь. Телепродавцы обычно не звонят так много раз подряд с одного и того же номера, не так ли?

Это могла быть чрезвычайная ситуация, и кто-то из моих знакомых звонил с телефона незнакомца. Это была моя мать? У моего отца снова случился сердечный приступ? Я не разговаривал с ним последние два месяца. Моя мать сказала во время наших звонков, что он чувствует себя хорошо, но может случиться все, что угодно.

У меня было мало времени, но я все равно ответил на звонок.

— Алло? — Я зажал телефон между ухом и плечом, бросая сумку на пассажирское сиденье.

Я сел на место водителя, чувствуя, как от беспокойства у меня сжалось сердце.

— Ашер, это Бруклин. — Напряжение в ее голосе заставило меня немедленно выпрямиться. Тревога усилилась, распространившись от груди к горлу. — Я пыталась позвонить Винсенту, но его телефон выключен, и я…

— Что случилось? — потребовал я. У меня не было времени на подробный разбор того, что она сделала, прежде чем она позвонила мне.

Бруклин не позвонила бы так близко к матчу, если бы не случилось что-то ужасное.

В моей голове пронеслись ужасные образы Скарлетт, лежащей где-то, раненой или…

Желчь поднялась к моему горлу.

Когда Бруклин не ответила сразу, я нетерпеливо схватился за руль, мои костяшки пальцев побелели.

— Что не так?

— Это Скарлетт. — Ее голос звучал тихо и далеко на фоне внезапного грохота моего пульса. — Она в больнице.

* * *

Поездка от моего дома до больницы должна была занять сорок минут.

Я добрался туда ровно за двадцать.

Я мог бы следовать правилам дорожного движения, а мог бы и нарушить их. Я понятия не имел, черт возьми. Вся поездка была размыта, движимая паникой и эхом слов Бруклин.