Наперегонки со смертью

«Даст Бог, так и будет!»

До Бухары оставалось километров триста По пустынной равнинной дороге «паджеро» с легкостью съедал такое расстояние часа за два…

Часть вторая В ОМУТЕ

I

Шестой день пути клонился к вечеру.

Уже четыре тысячи шестьсот километров накрутил счетчик спидометра «паджеро» с тех пор, как Бондарович выехал из Дехканабада.

Как ни старался Сашка выжимать из довольно скоростного джипа весь максимум, на который тот был способен, средняя скорость в пути так и не превысила семидесяти километров в час. Да и то сказать — как можно было стать быстрее, когда никудышные узбекские дороги сменялись чуть ли не тропками каракалпакской степи, а те в свою очередь — нерегруженными сверх всякой меры шоссе Краснодарского края.

Как ни пытался парень полностью использовать две возможности своего довольно комфортабельного «коня», бесконечно меняя регулировку сиденья и руля, усталость смертельной тяжестью сдавливала плечи, спину, руки, оковывала дремой красные от постоянного недосыпанная ввалившиеся глаза.

Шyтки шутками, но шесть суток за рулем без сменщика-напарника и с минимальными остановками для отдыха, питания и дозаправки лишили бы сил любого человека, даже такого тренированного здоровяка, каким с полным правом мог считать себя Банда Правда, теперь от этого здоровяка, честно сказать, мало что и осталось За последнюю неделю он изменился неузнаваемо — осунулся, похудел Его глаза, и без того строгие и колючие, запали глубоко-глубоко, выцветшими голубыми хрусталиками сверкая из-под насупленных бровей Пыльные волосы свисали тяжелыми жирными прядями в невообразимом беспорядке, придавая их хозяину странный и страшный вид Милиционеры, таможенники, пограничники, которые попадались на его пути, с удивлением разглядывали Бондаровича, с недоверием вертя в руках его документы, и часто советовали водителю остановиться — поспать, отдохнуть Но еще чаще представители дорожной власти с задумчивым видом тянулись во внутренний карман кителя, красноречиво вытаскивая книжку квитанций на штраф «Э, дорогой, скорость превысил, надо платить'», «Вы не заметили знак, товарищ водитель, и в результате нарушили пункт такой-то правил дорожного движения Придется вам выписать штраф'» и т. д и т. п.

Вершиной нахальства инспекторов ГАИ ему поначалу показался случай в Ургенче Там местный инспектор долго чесал голову, не в силах выдумать подходящее в данном случае нарушение, а затем радостно воскликнул, тыча пальцем! в пыльный бок машины «Э-э-э, уважаемый, у тебя машина совсем грязный Нехорошо Экология, понимаешь, в опасности, а ты такой грязь в город везешь'» Увлекшись, гаишник подбежал к передку «мицубиси» и, просунув руку сквозь решетку мощного никелированного бампера, пальцем протер стекло блок-фары: «Ты смотри, и фары грязный совсем! Ты, уважаемый, аварийный обстановка создаешь. Совсем нехорошо!» Тогда Сашка с тоской взглянул на яркое солнце, в лучах которого он будто бы создавал аварийную обстановку запыленными фарами, и со вздохом расстался с двадцатидолларовой купюрой, которая тут же превратила его «паджеро» в исключительно чистый в экологическом отношении автомобиль.

Потом он пытался мыть машину в каждом более или менее большом городе, но когда уже в Элисте инспектор заговорил с ним про местный налог, которым, видите ли, облагаются все транзитные автомобили с объемом двигателя больше полутора литров, нервы у Сашки сдали окончательно, и, обменяв на десятидолларовые купюры две сотни баксов, Банда продолжал свой путь спокойно и без проблем, с легкостью утрясая все экологические, аварийно-транспортные и прочие проблемы, заодно помогая местным властям поддерживать уровень жизни их инспекторов ГАИ на должном уровне.

Настоящий праздник начался только тогда, когда Сашка пересек границу Украины.

Хохлы, и на самом деле оказавшиеся довольно хитрым народом, все же умели поддерживать в своей стране порядок, к тому же не были избалованы ни жуткими взятками, ни вездесущим, казалось бы, на просторах бывшего СССР духом баксов. Украинские гаишники спокойно и невозмутимо объясняли Бондаровичу его нарушения (которые, честное слово, на самом деле были!) и действительно начинали составлять самый что ни на есть настоящий протокол. Нет, их, конечно же, можно было уговорить пяти- или десятидолларовой бумажкой, но однажды под Белой Церковью с Бандой приключился случай, который надолго остался в его памяти, в самом лучшем свете выставив образ украинского гаишника.

Дело было так. На лесном участке шоссе Сашка заметил знак «Дорожные работы» и сразу же ограничение скорости сначала до шестидесяти, а затем и до сорока километров в час. Сбросив слегка скорость, парень присмотрелся и совершенно резонно решил, что дорожные работы, видимо, кончились асфальт лежал новый, обочины разровняли, — а потому прибавил газу, доведя стрелку спидометра на этом прекрасном новом покрытии километров до ста сорока.

«Вот ведь, — еще подумал он тогда, — все везде одинаково — работы окончены, а временные знаки не убраны!»