Наперекор Судьбе

В свёртке оказался отрезанный детский палец.

— Эстарх, на вилле были ещё дети? — спросил охрипшим голосом Эвмен.

— Нет, царь… Только наследник…

— Ясно. Пошли обратно.

Как только они подошли к ставке, Ишпакай как-то странно глянул на царя, словно догадываясь, что ему передали. Впрочем, не так и сложно было догадаться…

— Ну что? — спросил Эвмен.

— Быстро не получится никак, царь.

— Готовьтесь к штурму, — чего стоили ему эти слова… Никто и никогда не узнает, чего стоили ему эти слова…

— Царь…

— Эстарх, мне повторить приказ? — уже совершенно спокойно, внешне, по крайней мере, спросил Эвмен. Хотя голос выдавал…

— Нет, царь.

— Тогда вперёд. У вас есть полчаса. Хотя, уже меньше…

Вскоре всё было готово — благо, изначально готовились к нескольким исходам событий. Эвмен, медля, посмотрел на светлеющее небо — заря… Надо было сказать лишь одно слово… Недалеко летала стайка чирикающих птах, словно сражаясь за что-то в небе, где-то недалеко ревели коровы — гнал пастух на луг. Ойкумена словно и не замечала, что же сейчас творится здесь…

— Начали.

Над полем разнёсся гул трубы, бойцы бросились к вилле… Начался штурм. Солдаты, бежавшие с инвентарём, быстро закинули на стены штурмовые лестницы, тут же по ним начали забираться шедшие следом, запрыгивая во двор. С крыши виллы их обстреливали лучники, само здание забаррикадировали изнутри, приходилось пробивать бреши топорами. К счастью, солдаты работали очень быстро и слаженно — все знали, что стоит на кону…

Если лучников с крыши удалось сбросить быстро, то внутрь здания попали только через полчаса — на горизонте уже показалось солнце. Ворвавшись внутрь, солдаты начали быстро и методично перемалывать мятежников. Подумав, Эвмен приказал взять командира живьём. Для разговора…

— Царь! Там… — подбежал запыхавшийся солдат — в крови, правда, не своей.

— Что?

— Мы… Опоздали…

— Веди. Эстарх, Ишпакай, Аристей, за мной, — Эвмен еле шёл вперёд — ноги стали ватными, крутило живот, сковал страх… Он так боялся увидеть. Хоть и понимал, что ничего уже не изменить…

— Командира удалось захватить невредимым — даже покончить с собой не хватило храбрости, — дополнил доклад ведший их солдат.

Эвмен быстро шёл следом за солдатом по коридорам разгромленной виллы — везде кровь, трупы, обломки мебели, использовавшейся как баррикады. Да, штурм был очень жарким. И, наконец, комната с его семьёй…

— Нет, нет, нет, нет, нет… — Эвмен, неловко упал на колени рядом с телами — все трое были зарезаны. Совсем недавно — кровь была ещё свежей… У сына кисть была перебинтована куском ткани — останавливали кровь из отрубленного пальца.

Как же тяжело… Эвмена заполнило ужасное чувство тоски и одиночества… Боги… Он вспомнил это чувство — он уже испытывал его, и этот взгляд, полный жалости… Она знала. Она всё знала. Ярость заполнила царя до краёв — почему она не предупредила? Она могла намекнуть, она могла дать понять…

— Где этот командир? — хрипло спросил Эвмен.

— Рядом, в комнате.

— Веди. Вы — со мной, — махнул рукой Эвмен своим соратникам.

Командир был привязан к широкому столу — без одежды, видимо, чтобы никак не убил себя.

— Ну что же, олигарх. Ты тоже проиграл, — начал Эвмен.

— Да ладно? Знаешь, царь, и твою жёнушку, и твоих детишек не раз и не два пропустили по кругу! — яростно заорал в ответ командир, — впрочем, ты и сам это должен был заметить!

— И всё же ты проиграл… Аристей, Ишпакай.

— Да, царь? — хором отозвались они.

— Я хочу, чтобы он очень долго мучился. Очень. Недели, может, месяцы… Пусть физически прочувствует то, что у меня на душе. Эстарх, за мной!

— Куда мы, царь?

— К оракулу. Захвати всех соматофилаков.

— Есть, царь.

* * *

Загнанные практически насмерть кони из последних сил скакали вперёд — вот показалась внешняя ограда священной рощи с охраной, Эвмен, не сбавляя скорости, вытащил меч и рубанул ближайшего — остальное доделали скакавшие следом соматофилаки. Все уже знали, что надо делать — солдаты распределялись по дорогам и тропинкам, вырезая всё живое — они все были виноваты, все! Конечно, соматофилаки не понимали, зачем они это делают, но ослушаться никто не решался…

Когда все, до кого добрались, были перебиты, дело уже перевалило за полдень. Эвмен, как только охрану храма вырезали, а жрецов загнали внутрь, приказал заваливать его со всех сторон хворостом.

Через несколько часов дело было сделано. Эвмен, с зажжённым факелом в руке, подошел к входу в храм. Там стояла оракул. Всё такая же прекрасная, как в тот день, когда он с ней в последний раз виделся…

— Царь… — полилась её нежная речь.

— Заткнись, лживая ты тварь!

— Разве я в чём-то солгала тебе, царь?

— Во всём! Ты знала! Ты знала, чем всё это закончится, и даже не намекнула мне! Даже не попыталась сказать!

— Я не могла, царь. Тогда боги не приняли бы твоих условий…

— Да зачем мне всё это нужно? Царство? Величие? Зачем?! Я делал это ради своей семьи!

— Такова воля богов, царь…

— Да неужели? А ты их уста?!

— Ты и сам это знаешь, царь… Я всего лишь инструмент в их руках. Я не принимаю решений, я сообщаю о них смертным.

— Ты могла попытаться сказать мне!