Наперекор всему

Чтобы обеспечить надежную безопасность прифронтовой полосы, Баташов разработал свою систему обнаружения шпионов и их пособников. Для этого он разбил всю прифронтовую полосу на четыре главных района, в каждом из которых планировал создать по двадцать полицейских участков. Полицейский участок в среднем охватывал 50 квадратных километров. В свою очередь, в зависимости от состава населения и наличия стратегических объектов, полицейский участок разбивался на восемь или десять подрайонов. Таким образом, вся прифронтовая полоса была разделена на девятьсот подрайонов, каждый из которых охватывал примерно пять квадратных километров. Подрайон из 3–5 тысяч человек должны были контролировать специально выделенные из состава жандармского управления чины, которым давалось право привлекать к контрольной работе глав городских, волостных и сельских управ, приходских священников и старост поселений. Каждый подрайон, кроме того, подразделялся на три зоны, шедшие одна за другой параллельно линии фронта: передовая, средняя и тыловая. Особенно тщательно необходимо было контролировать передовую, прифронтовую зону.

Конечно, при такой системе пришлось бы тратить массу бумаги, заводить десятки тысяч личных дел, напрасно следить за тысячами людей, вызвавших подозрения, составлять бесконечные «черные списки», но, в конечном счете, игра стоила свеч – у неприятельского агента было мало шансов оставаться долгое время незамеченным. Преимущества этой системы ясны, как дважды два – четыре. Но только не для генерал-квартирмейстера Бонч-Бруевича, которому Баташов после долгих колебаний все-таки решил представить свой проект обеспечения безопасности прифронтовой полосы Северо-Западного фронта.

Реакция генерал-квартирмейстера была предсказуемой.

– Вы что хотите поссорить меня с Маклаковым? – возмутился он, ознакомившись с документом. – Да вы представляете, сколько для этих целей людей и денег понадобится? Тем более, что этот вопрос решается намного проще, чем предлагаете вы. Верховный главнокомандующий требует для обеспечения безопасности в прифронтовой полосе прежде всего выселить евреев и немецких колонистов в глубокий тыл…

– Но вы же сами прекрасно знаете, что выселение всех подозрительных личностей из прифронтовой полосы малоэффективно. Ведь попытки немецких диверсантов взорвать мосты через Вислу происходили именно в тех местечках, откуда были выдворены местечковые евреи…

– Я не хочу с вами спорить. Скажу свое окончательное мнение: Министерство внутренних дел и особенно Отдельный корпус жандармов будут категорически возражать против внедрения вашего прожекта! Да и Ставка нас не поддержит!

Как ни пытался Баташов защитить свой проект, но все его, даже самые веские доводы, разбивались о гранитную стену чиновничьей недальновидности и равнодушия.

«Да, Бонч-Бруевич за последнее время сильно изменился и не в лучшую сторону, – с сожалением подумал контрразведчик о своем прежнем начальнике. – Впрочем, и нынешний не лучше», – заключил он с горечью.

Былое постоянно напоминало о себе, но надо было жить настоящим, и Баташов, настраиваясь на предстоящее свидание со своим агентом, замедлил шаг. Ему необходимо было время, для того чтобы сосредоточиться на главном – обеспечении полной безопасности этой встречи. Он слишком дорожил человеком, который вот уже на протяжение двух лет, еще со времен его службы в Варшавском военном округе, поставлял самые ценные сведения о противнике. В частности, и предотвращение взрыва мостов через Вислу стало возможным после его своевременного предупреждения. Вот и теперь контрразведчик ожидал от него значительного сообщения, иначе он бы не стал требовать срочной встречи, а передал бы информацию по обычному каналу…

Несколько раз незаметно для окружающих Баташов глянул назад и, не заметив ничего подозрительного, прошел через парадный вход отеля «Петербург» во внутренний дворик, который в этот солнечный день кишел самой разнообразной публикой. В основном там были морские офицеры и сухопутные из крепости, непременно в парадных мундирах, а также немногочисленные фронтовики, которые выделялись своей видавшей виды полевой формой. Отдельной шумной кучкой толпились у буфета корреспонденты, обсуждающие последние новости и в перерывах между тостами что-то записывающие в толстенные блокноты. Между мужчинами во всей своей красе крутились «военные невесты» – молодые дамы в сопровождении пожилых матрон, несколько хорошо известных среди фронтовиков величественных и очаровательных куртизанок, окруженных свитой льстецов и поклонников, ближе к выходу ютились женственные отпрыски местной аристократии и сестры милосердия в белоснежных одеяниях. Типичная обстановка отеля военного времени. Среди этой суматохи самые разные люди (в том числе и агенты) могли встречаться друг с другом, не возбуждая особого любопытства.

Все столики были заняты, кроме одного, стоящего в глубине двора, на мансарде, сплошь увитой распускающимися листьями плюща. К нему Баташов и направился.