Наперекор всему

За те несколько месяцев, которые Эльза находилась в Либаве, она не только освоилась там, но и успела указать на двух германских шпионов, которых Баташов взял в оборот и добился от них признания в работе на немецкую разведку. И вот срочный вызов…

«Что же могло произойти?» – эта мысль не давала покоя Баташову, пока он выслушивал четкие ответы своей гостьи, связанные с ней и ее родными. Слушая ее, он приготовил кофе и с уважительным полупоклоном поставил фарфоровую чашечку с ароматным напитком перед ней. Явно польщенная таким вниманием, особенно тем, что на столе, в фарфоровой вазочке, в изобилии лежали ее любимые птифуры, Эльза, смущенно потупившись, промолвила, указывая на лакомства:

– Прошу прощения, что прерываю рассказ, но мне не терпится попробовать хоть кусочек этого «райского блаженства», которое вы, зная мою слабость, преподносите всякий раз при встрече.

– Я желал бы дарить вам такие подарки почаще, – улыбнулся генерал, – но вы не так часто приглашаете меня на свидание. И потому не обессудьте.

Эти слова вызвали у Эльзы искренний и звонкий смех, после чего она стыдливо отвернулась от Баташова и, блаженно зажмурившись, принялась за рассыпчатые сладости, запивая их горячим, ароматным кофе.

Закончив трапезу, Эльза стряхнула крошки с платья и, повернувшись к Баташову, озабоченно промолвила:

– В крепости готовится предательство!

– Вы в этом уверены? – удивленно воскликнул Баташов.

– Вполне. Я неоднократно видела в ресторане отеля «Петербург» начальника порта Форселя, мирно беседовавшего с бароном Монтфелем, который, в общем-то, и не скрывает своей радости в преддверии наступления немцев. Я уверена, что барон работает на немецкую разведку. Неделю назад, прогуливаясь вечером недалеко от баронства, которое находится в 12 верстах от Либавы, я наблюдала серию сигналов, передаваемых фонарем с балкона дома. С моря были видны ответные огни. Вам надо обязательно побывать в имении барона, там, как мне по секрету сообщил его работник, эстонец Тутлом, на высоченной башне оборудован беспроволочный телеграф. А совсем недавно мне стало достоверно известно, что Монтфель намеревался спрятать у себя в имении шпионскую аппаратуру со сбитого над крепостью немецкого цеппелина. Он каким-то образом оказался в заливе, на месте падения дирижабля, и уже успел достать с затопленного цеппелина шпионскую фотоаппаратуру, когда подоспели жандармы, которые и отобрали у него трофеи. Казалось бы, что только этого одного факта было достаточно, для того чтобы взять этого барона в оборот. Но нет, вместо того, чтобы засадить шпиона в каземат, Форсель, любезничает с ним…

– Факты, приведенные вами, конечно, интересны, – задумчиво произнес Баташов, – но у нас нет прямых доказательств его шпионства. А без этого, даже в нынешней, довольно напряженной обстановке, прокурор ни в коей мере не выдаст ордер на арест Монтфеля.

– Но надо непременно что-то делать! – взволнованно промолвила Эльза. – Я чувствую, что барон, пользуясь покровительством Форселя, что-то замышляет. Кроме того, по имеющейся у меня информации, и сам начальник порта благоволит к немцам. Он принимал офицеров со сбитого над Мамелем «Цеппелина», как самых дорогих гостей, и даже хотел усадить их за один праздничный стол со своими офицерами, но те демонстративно отказались преломить хлеб с врагом.

– Я уже осведомлен об этом, – пояснил Баташов, – и хочу, чтобы вы не заостряли на этом своего внимания. Скажу больше, Владимир Петрович Форсель водит знакомство с бароном по моей просьбе. А что касается Монтфеля, то контрразведка фронта наблюдает за ним уже не первый месяц, и, что самое интересное, в последнее время деятельность этого типа значительно активизировалась. Этот факт еще раз подтверждает наше предположение о том, что немцы готовят на этом направлении наступательную операцию. В Кенигсберге формируется отряд генерала Лауенштейна, которому поставлена задача захватить Либаву при поддержке флотилии гросс-адмирала принца Генриха. По имеющимся у нас данным, немцы планируют сосредоточить здесь весь свой флот, находящийся на Балтике. Именно поэтому я прошу вас, дорогая моя Эльза, не растрачивать понапрасну свои силы и обаяние на барона и иже с ним, а помнить о главном! Ваша задача – заслужить доверие морских офицеров. Мы должны получать информацию о германском флоте из первых рук. А с бароном я разберусь сам…

– Но, Евгений Евграфович, – перебила Баташова взволнованная Эльза, – Монтфель явно готовит диверсию.

– Вы уверены в этом?

– Да. Уже после того, как я уведомила вас о необходимости нашей встречи, я дважды видела его в ресторане с каким-то мичманом. Второго дня барон передал этому морскому офицеру чемоданчик, и я случайно слышала, как мичман сказал на прощание: «Пятого так пятого!»

– А на календаре у нас 28 апреля… – задумчиво промолвил Баташов. – Если и в самом деле готовится диверсия, то у нас есть еще целая неделя. Опишите мне мичмана.