И тут меня посетила не оформившаяся пока до конца мысль, как попасть в число туристов. Я спросил соседку:
– А с чем я приеду, если бы у меня был корешок квитанции, что вы оплатили путевку, тогда был бы другой разговор. А так с какой стати на фирме будут заключать с кем попало договор? Документ нужен об оплате путевки.
Вообще-то идея моя была сырая. Я хотел перед фирмой выступить маклером или дилером, как сейчас говорят, и попробовать оттягать себе бесплатную путевку. Чем черт не шутит, вдруг выгорит. Моя идея понравилась и соседке. Она глянула на часы.
– Ой, полвосьмого, еще успею. Подожди меня на скамейке.
Как вихрь она влетела в дом и потом понеслась по улице. Я сидел и размышлял о том, какие выгоды имею. Если я приведу одного клиента в фонд «Вселенная» – им покажется мало. А вот если несколько человек – тогда другое дело. И тут меня посетило озарение: я подумал о том, что если Истамбул захотела поучаствовать в розыгрыше, то жуликоватые наперсточники тем более захотят. Если сегодня они не поедут в Москву, то завтра обязательно отправятся, делать им здесь больше нечего, разве что вплотную познакомиться с милицией. Значит, надо успеть приехать раньше и выдать их за окученных мною клиентов. Я несколько раз просчитал разные варианты и первый раз за день остался доволен собою. Наконец вдалеке показалась запыхавшаяся Истамбул.
– Все сделала, как ты сказал, смотри, не потеряй квитанцию и паспорт.
– Не потеряю, – сказал я, пряча документы вместе с четырьмя сотнями рублей. – Ждите к вечеру.
Я встал со скамейки и вошел в свой двор. Жизнь снова казалась мне не такой уж плохой. Дед и бабушка не ждали меня так рано.
Глава VIII. Проводы в Москву
Утром уже в семь часов мы стояли у дома Сан Саныча. Проводить Настю вышли оба родителя.
– Вы всё запомнили, что должны спросить в фирме? – строго спросил нас хозяин дома.
– Мы узнаем даже, где они родились, – заверил на всякий случай Данила.
– Ходите только кучкой, Настю одну не оставляйте, – напомнила нам Анна Николаевна.
– Мы с нее глаз не будем спускать, не волнуйтесь, – пообещал я.
– Надеюсь, – улыбнулся Сан Саныч.
– Деньги для всех на билеты я Насте дала, – сказала Анна Николаевна, поправляя на дочке белоснежный воротничок.
– Ну, с богом.
Не успели мы пройти и ста шагов, как Данила предложил отдать ему все деньги на сохранение.
– Целее будут, – заверил он нас. – С такой суммой нельзя по городу ходить, вытащат только так. А я еще с вечера приладил потайной карман.
В таких случаях обычно надевают широкий пояс и прячут в них золотые монеты, я в кино такое видел. Но на нашем приятеле никакого пояса не было, ни широкого, ни узкого, одет он был в обычные хлопчатобумажные брюки с двумя топырящимися карманами. Желтая майка с короткими рукавами и сандалии на босую ногу дополняли его незатейливый наряд.
– А куда ты их спрячешь? – недоумевая, спросил я его.
– В трусы, мне бабка на них нашила изнутри карман.
Мы с Настей расхохотались.
– Сколько у тебя денег? – спросил я нашу подружку.
– Пятьсот рублей.
– И у меня четыреста, – полез я в карман. – Итого девятьсот.
Мне показалось, что отдавать их добровольному казначею не стоило – не та сумма. Вот если бы Настины родители дали нам деньги за путевки, тогда другое дело, десять тысяч надо было бы, конечно, надежно спрятать. А так овчинка выделки не стоила. Я так ему и сказал, мол, никто их не вытащит. Но Данила был другого мнения, он скорчил страшную рожу и стал нас запугивать.
– Вы что, Москва проходной город, кого там только нет. Я вчера по телевизору слышал, что одних карманников там не меньше тысячи, а представьте себе, еще всякие наперсточники и прочие ловкачи. Да они там табунами ходят, не успеете рот разинуть, как вас обворуют.
Спорить с ним было бесполезно: если ему в голову что-нибудь втемяшится, он будет, как червь в комоде, пилить нас скрипучим голосом целый день.
– Зря я, что ли, карман нашивал?
Последний аргумент показался нам самым убедительным, и мы с Настей отдали ему деньги. Посреди улицы, предварительно пересчитав купюры, он расстегнул штаны и долго укладывал нашу наличность.
– Вот теперь можно спокойно ехать, а то я испереживался весь.
«Мог бы и вчера так поступить», – ругал я мысленно приятеля за никчемную теперь предосторожность. До автобусной станции было недалеко, мы шли уже мимо квартала новых русских.
– Вот дом Хвата-Барыги, – комментировал Данила, – он стал таким крутым, что даже переехал в Москву. А это дом Гориллы. У него самый вкусный ресторан в городе.
– Не вкусный, а фешенебельный – поправила его Настя.
– Один черт, – согласился самозваный казначей, – так вкусно приготовить, как это делает его жена Нинэль, никто больше в нашем городе не может. Остальные рестораны – забегаловки по сравнению с ним.
Шел бы себе и молчал, а он нашел тему для разговора. Настя вцепилась в него мертвой бульдожьей хваткой.
– Если тебя послушать, ты завсегдатай злачных мест. Пообедал по случаю в ресторане Гориллы тухлыми сосисками и, как знаток изысканной кухни, теперь пудришь нам мозги. Ты вообще дальше нашего города куда-нибудь выезжал?