Напиши на линии горизонта (СИ)

— Стой на месте, — Волк выставляет вперед руку, преграждая девочке путь, и смотрит из-под белёсой челки. Сейчас, при искусственном лампочном освещении его глаза кажутся хищными и жутко пугают. Змея вынуждена остановиться в нескольких шагах от него и медленно отступить обратно к Слепому и Сиамцам.

— Мне понравилось, — шепчет Свист тихо-тихо, так, чтобы только Волк смог его услышать, — я хотел бы вернуться обратно.

Волк усмехается, прижимая его к себе и позволяя, наконец, разрыдаться.

Комментарий к Интермедия. Ключи и замки

А вот и новая глава. Большое спасибо всем, кто ждал, а ещё, очень прошу не забывать про отзывы, для меня это очень важно!

К тому же хочу сказать, что у меня появилась группа ВКонтакте, в которой я буду делать посты, касающиеся не только этой работы, но и других. Заглядывайте туда, там обязательно появятся посты, связанные с этой работой, и я могу ответить на ваши вопросы, если таковые имеются: https://vk.com/coffeewithmilkanddecembrists

========== 10. Мираж. Время перемен ==========

Сигареты в руках, чай на столе

Так замыкается круг

И вдруг нам становится страшно что-то менять

Виктор Цой, «Перемен»

Сегодня приходится просыпаться непозволительно рано. Снова. На календаре вроде уже весна, а на улице всё ещё морозит так, что всем приходится кутаться в несколько одеял и пледов, а нам со Спицей, как обладательницам окна с огромными щелями в раме, ещё и спать в свитерах. Собственно, даже просыпаюсь я теперь не от привычных ночных кошмаров, а от холода. Случись такой холод прошлой весной, мы бы несомненно что-нибудь с этим сделали: добились бы ремонта окна или в крайнем случае придумали какой-то более оптимальный вариант, чем просто заткнуть щели тяпками, но сейчас до выпуска оставалось всего ничего, так что мы обе пришли к выводу, что даже думать над каким-то решением этой проблемы нет смысла.

Мне было страшно. Не знаю, как там Спица, но лично меня от одной только мысли о том, что вот-вот придётся покинуть стены Дома, бросало в дрожь. Ощущение неизвестности ледяными пальцами стягивало горло. Что мне делать в Наружности? Вернуться к отцу, который окончательно спился ещё до нашего с Джеком отъезда и за все эти годы даже ни разу к нам не зашёл? Да и на Изнанке мне делать было нечего. Дом так и не смог меня принять, просто проигнорировал моё существование, в то время как Джека он принял с распростёртыми объятиями. Хотя, кажется, теперь даже у моего брата есть какие-то проблемы с Той стороной. Не знаю, меня в такие дела он не посвящает. Да, не посвящает уже вообще ни в какие.

А вот отсутствие кошмаров, думаю, можно считать небольшим плюсом. Пожалуй, единственным во всей этой ситуации. В окно совершенно бессовестно задувает совсем не весенний ветер, от чего тонкая тюлевая шторка — в нескольких местах порванная питомцами Кошатницы и зашитая нами вручную, будто вся испещрённая уродливыми кривыми шрамами, — развевается над забитыми вещами подоконником. Я смотрю.

Через пару минут сажусь на кровати, натягивая на плечи серый шерстяной плед. Оглядываюсь по сторонам так, словно за те несколько часов, на которые мне удалось уснуть, в нашей спальне могло что-то измениться, но нет, всё по-старому. Спица всё так же на своей кровати со скрипящими пружинами, лежит, повернувшись к стене лицом и с головой укрывшись одеялом. У нас тут тихо. Плед снова сползает с плеч, и я поправляю его сонным, немного рваным движением. Он просто невероятно тёплый, пусть и немного колется, это я стерплю. Помнится, когда-то очень давно я утащила его из Четвёртой, а вернуть так и не представилось повода. Это был плед Волка…

Ветер снова завывает и обдаёт холодом щиколотки и босые ступни. Надо бы заткнуть эти щели в окне какими-нибудь ненужными тряпками. Где там у Спицы её кофты? Всё равно она многие из них не носит…

Я поднимаюсь на ноги, удерживая плед на плечах, и иду на половину Спицы. Разделить комнату на две части мы решили уже после года соседства, потому что ей было невозможно жить со мной, а мне — с ней. Но мы привыкли. Пол у нас в спальне холодный, даже ковра нет, даже какого-то жалкого его подобия, и при каждом шаге ноги практически сводит судорогой. Холодно. Я жалею, что не надела носки, но сейчас это уже не имеет никакого значения. У подножия своей кровати Спица скидывает вещи, которые уже не носит. По крайней мере, так кажется мне, потому что весь этот цветастый ворох лежит тут уже несколько месяцев и меньше по своим размерам не становится. Я хватаю первую попавшуюся кофточку и, скрутив её в жгут, иду к окну, затыкая щель внизу рамы. Свистеть начинает тише.