Напиши на линии горизонта (СИ)

Он всё такой же маленький, резной сверху, и всё так же блестит. Я вспоминаю, как Стервятник подарил мне его в тот день, когда Джек впервые оказался на Изнанке. В голове отзвуком проносятся сказанные им тогда слова, но звучат они не привычными мне Голосами, а голосом самого Рекса. С той самой интонацией и тем самым голосом, которым он тогда это произнёс. Я сжимаю ключик в кулаке, и он снова врезается в ладонь. Делаю глубокий вдох, стараясь сморгнуть скопившиеся в уголках глаз непрошенные слёзы. Терпеть не могу плакать.

— Ты в порядке? — тихий голос сонной Спицы возвращает меня в реальность. Только тогда я понимаю, что сижу на кровати перед перевёрнутой картонной коробкой и тихо рыдаю на собственных коленях. Жалкое зрелище. Соседка поднимается на локтях, и пружины под ней слегка скрипят. Спица выглядит озабоченной, а я только легонько мотаю головой из стороны в сторону на её вопрос. Мы молчим несколько неприятных секунд.

— Всё нормально, — бессовестно вру, принимаясь вытирать слёзы со щёк. Кулак всё ещё не разжимаю, — Слушай, Спица, а у тебя есть какая-нибудь цепочка?

Этого оказывается достаточно, чтобы она окончательно проснулась. Соседка принимается активно кивать головой, на четвереньках переползает на другой край кровати и принимается рыться в тумбочке. я лишь сижу и наблюдаю. Дыхание начинает медленно восстанавливаться, а стальной ключик холодит кожу, не позволяя снова проваливаться в собственные мысли. Спице требуется около тридцати секунд, чтобы достать откуда-то из ящика тоненькую цепочку.

— Это мне Лэри подарил, — немного стыдливо поясняет она, стягивая оттуда какой-то уродливый кулончик и протягивая цепочку мне. Я кошусь на неё с недоверием. При всей важности моей вещицы, я не могу забрать у Спицы цепочку, подаренную Бандерлогом. Потому что понимаю, что для неё это так же важно, как и для меня, — у меня есть ещё одна, — с легкой улыбкой поясняет соседка, заметив моё замешательство.

Спица кладёт цепочку передо мной, и я подцепляю её ногтем. Слегка улыбаюсь, когда маленький замочек щёлкает, а крохотный ключ опускается мне на грудь. Прячу его под свитер и ночную рубашку, и когда холодный металл прикасается к коже, вздыхаю, наконец, с облегчением. Благодарно улыбаюсь Спице, впервые за несколько дней чувствуя на душе какую-то лёгкость.

Замечаю, что соседка не ложится спать, а лишь усаживается на свою кровать, поджав ноги, и смотрит на меня в упор. Я смотрю в ответ. Наше молчание становится ужасно неловким, и мне уже хочется что-то сказать, чтобы разрядить обстановку, или хотя бы поблагодарить за цепочку, чего я всё ещё не сделала. Но она лишь снова улыбается мне, тепло и совсем не сонно, и снова начинает копаться в своей тумбочке, доставая оттуда карты.

— Раз уж спать не собираемся, давай хоть в карты сыграем.

— В вист? — теперь уже я не могу сдержать улыбки, скидывая на пол плед, подушку и одеяло. Моему примеру следует и Спица. В этот момент почему-то плевать и на сквозняк у пола, и на весь Дом в целом. Где-то в глубине коридора слышится нечленораздельный визг Габи.

***

Утро следующего дня оказывается чуть более тёплым, и несмотря на то, что выпадает оно на пятницу, а занятия никто не отменял, после завтрака я всё равно предпочитаю отправиться в Коффейник. Помимо нескольких малолетних Крыс и Кролика за стойкой там всё равно никого нет, так что я покупаю себе чашку кофе и усаживаюсь в самый дальний угол, греясь горячим напитком. Выуживаю из-под свитера цепочку и подношу ключик к самым глазам, снова рассматривая.

Сейчас у меня не получается вспомнить, почему я решила убрать его в коробку, даже мысли такой допустить не могу. Рекс всегда был рядом со мной, даже когда я этого не просила, когда об этом не догадывалась. Всегда опекал и оберегал, был своеобразным Ангелом-хранителем. И стальной ключик размером с ноготь, который я держала перед собой, был отличным этому напоминанием. Слегка улыбаюсь, принимаясь заново изучать резные узоры, и совсем забываю про остывающий кофе. Сейчас это последняя вещь, которая меня волнует, хотя заледеневшие пальцы говорят об обратном.

От одних только воспоминаниях о том, через что нам с Рексом пришлось пройти, становится теплее. Это не такое тепло, как от чашки кофе, это тепло другое, зарождающееся где-то глубоко в груди, разливающееся по венам и согревающее изнутри. Это тепло даёт какую-то необъяснимую внутреннюю энергию, заставляет не опускать руки и двигаться дальше. Это приятное чувство. Пожалуй, самое приятное из того, что мне когда-либо доводилось ощущать.