— Кто ж так с гостями обращается! — цокнул он языком. — Опа, а что у нас тут?
Под подушкой прятался мой ноутбук. Тонкий, незаметный, он талантливо затерялся в складках местности, но — увы был обнаружен…
Я спокойно наблюдала за Романом, отпивая глоток за глотком. Коньяк мне уже начинал всерьез нравиться и даже жалко становилось, что я угощаю таких неблагодарных гостей. Вот свалит — одна все выпью!
Как я и думала, он без тени сомнений открыл ноутбук — и обломился. Паранойя не спит, даже когда я сплю одна — у меня на всех девайсах пароль на вход.
Поржала, когда он попробовал ввести несколько паролей, хитро поглядывая на меня. Тоже мне, хакер.
Любопытно, какие, кстати? Жаль, нельзя посмотреть неудачные попытки. Думал поймать на qwerty123 и 000000? Или хотя бы попробовал дату рождения?
Что будешь делать теперь, предприимчивый ты наш?
Роман вдруг стремительным броском метнулся ко мне:
— Дай-ка свою лапку!
И раньше, чем я успела дернуться, провел моим указательным пальцем по датчику. Экран мигнул — и отдал ему все мои секреты.
— Эй! — запоздало возмутилась я, стирая с груди пролившиеся капли коньяка. — Ну ты вообще уже!
— Ой, ложись уже нормально, — фыркнул он, подгребая меня к себе поближе, чтобы было видно, как он копается в моем ноутбуке.
— Почему я тебе это позволяю? — спросила я у потолка.
— Потому что я обаятельный… — рассеянно ответил он, лазая по папкам и открывая браузеры. — Что тут у тебя интересного… Да ты пей, пей!
Он потянулся долить мой бокал, а сам хлебнул из бутылки, не отрывая глаз от экрана.
— Вообще ничего, — равнодушно отозвалась я, устраиваясь у него на плече. Голова приятно кружилась, по конечностям растекалось мягкое тепло и немножко тянуло спать. — У меня даже игр нет.
— А порнуха? — заинтересовался Роман, залезая в папку с картинками.
— Порнуха есть, — кивнула я. — Для вдохновения и коллажей.
Он развернул галерею и стал перещелкивать фотки одну за другой. На каждой были отборные самцы, прямо не стыдно залетному миллионеру показать — пусть страдает от комплекса неполноценности. Накачанные, стройные, не всегда до конца одетые — они то пристально смотрели в камеру, так, что аж мурашки пробегали по коже, то с таким же интересом любовались на не менее прекрасных и неодетых девушек.
— Это Вадим, — прокомментировала я фото Йена Сомерхолдера в костюме. — А это Юлиан, — добавила, когда он дошел до Деррика Пирса без костюма. Вообще. Всякого.
— И ты на всех дрочила? — перевел Роман на меня взгляд.
В глубине зрачков у него плясали опасные огненные чертята, и я как-то сразу осознала всю разницу между игривым взглядом в камеру незнакомого мне чувака и провокационным взглядом на меня одного зеленоглазого носатого красавчика. Стало жарковато. Или это от коньяка?
— Я же не мальчик, чтобы у меня вставало от одной статичной картинки, — пожала я плечами, тем не менее, сейчас как-то очень остро ощущая все места своего тела, которые соприкасались с его телом. Он тоже как-то затвердел и напрягся. Причем совсем не в тех стратегических местах, которые обычно напрягаются у героев романов. Они, к счастью, были от меня далеки.
— На это, значит? — он щелкнул по гифке, где прототип героя-порноактера весьма изобретательно совокуплялся с большегрудой блондинкой.
— Ром… — с упреком посмотрела я на него. — У тебя хоть остатки приличий завалялись?
— Что? — искренне возмутился он. — Ты показываешь мне свою работу, я задаю вежливые вопросы. Разве не так себя следует вести себя в гостях?
— Хорошо, что я не была у тебя в гостях… — пробормотала я и сама себе долила из бутылки. Главное — не нажраться до потери границ.
— Это мы еще исправим! — оптимистично заявил он.
_____________
Вадим
("Любовь без дресс-кода")
Юлиан
("Не такая, не такой")
Фишка в том, что этот актер поучаствовал сразу в двух романах. Стал визуалом для Юлиана и был прототипом для Дэрила в "Том самом парне из порно", потому что по ходу дела пришлось узнать о нем слишком много, что и переросло в идею.
А это, собственно, Дэрил, дальше про него тоже будет, но там такой огонь, что я не хочу никого отвлекать примечаниями))
Ночь
Меня почему-то совершенно не смущало, что он роется в самом сокровенном. В конце концов, я это сокровенное выкладываю на суд тысяч человек — и ничего. Тут оно просто немного сырое, недоделанное, ничего страшного.