Напиши обо мне роман

Отбрасываю телефон, переворачиваюсь на живот и встаю на четвереньки — чувствуя, как из меня течет, как становятся мокрыми бедра. Провожу пальцами по внутренней их стороне и…

Мне и правда оказывается достаточно всего одного касания. Двух. Трех…

Все.

С долгим стоном я выгибаюсь так, что все мышцы напрягаются и натягиваются, закусываю губу, закусываю руку, утыкаюсь лицом в мягкий ворс ковра, переворачиваюсь на спину… Меня выкручивает спазмами — жестоко и долго. Шарашит током, буквально физическими ударами — раз, два, три, четыре, — я сбиваюсь на шестой волне, это какой-то бесконечный прибой, от которого темнеет в глазах, а под стиснутыми веками взрываются звезды…

Он оставляет меня обессиленной и мокрой от пота, неспособной даже свести бедра.

Господи, Рома… Господи…

Возвращение

Утро началось с нервного «бляскольковременизабылапоставитьбудильник» и самых стремительных сборов чемодана в моей жизни. Ровно через пять секунд после того, как я поставила его перед дверью и решила, что у меня есть время, чтобы почистить зубы, в дверь постучали.

«Taxi, miss!»

Какое, к черту, такси, за мной автобус от турагентства должен был заехать?

Но на заднем плане из своего номера появился Роман с телефоном в одной руке и чемоданом в другой. Он кивнул мужчине в униформе, и тот подхватил мой багаж и потащил куда-то к лифтам.

Э!

Не поняла, кто тут главный?

— Вместе поедем, — коротко бросил Роман, разворачивая меня за локоть в сторону лифтов. — Нет, слушай, договор был в другом… — это уже в телефон. — Приеду — обсудим, но без меня ничего делать не надо! Диана, я же русским языком сказал! Тебе на китайском повторить?

— Ты знаешь китайский? — шепотом спросила я в лифте.

Роман на секунду отвлекся, сверкнул глазами и, прикрыв микрофон, тоже шепнул:

— Нет, но у меня есть гугл.

У отеля нас ждал белоснежный лимузин, куда как раз грузили наш багаж, а водитель стоял, придерживая открытую дверь, пока Роман загружался, все еще не отнимая трубку от уха.

Я пожала плечами, написала гиду в «воцап», чтобы меня не ждали и заодно открыла висящий с ночи диалог с Кристиной. Она понаписала там на добрую «Войну и мир», и я планировала почитать это все, когда будет побольше свободного времени — например, в мои любимые скучные минуты в зале ожидания аэропорта.

«Алис, он мне изменил», — интригующе начала, цепляет! Я же говорила, ей романы надо писать. Что там дальше — уже неважно, я на крючке.

А дальше — банальная история, каких миллионы.

«Ну, то есть, не изменил — а изменял. Изменяет. Уже пять лет как».

История о том, что на пузатеньких адвокатов в стране горячих пожарных с шестью кубиками тоже бывает конкурс.

«Она русская, с ребенком. Старше меня на год».

История о том, что идеальное тело, выстроенное в спортзале, десять техник минета и кулинарные навыки на уровне Гордона Рамзи не гарантируют, что муж не соблазнится соседской лужайкой.

«Он ее обеспечивает, дом снимает, к себе на работу взял».

Про себя я мрачно шучу, что вот не хотела Крис писать любовные романы, так они пришли к ней сами. Вживую.

«Я бы поняла — молодую! Но нет! И с прицепом! И толще меня!»

И так — на десять экранов эмоциональных качелей от «я его засужу и раздену до трусов» до «как ты думаешь, приворот по интернету сработает?»

Вздохнув, я написала: «Думаешь, будь она молодой, было бы легче?»

«Не знаю, — тут же отозвалась Крис, будто караулила меня. — Не знаю. Не знаю. Не знаю!»

Что я могу на это сказать? Через океаны даже не обнять, не напиться вместе, не поплакать на плече.

«А ты как?» — спохватившись, написала Крис.

Сейчас совсем не смешно выглядело бы мое признание, что ее предсказание про Романа уже начало сбываться. Страшно бы выглядело. Поэтому я промолчала, лишь рассыпав горсть сердечек и стикеров-обнимашек — в полном бессилии чем-то помочь и как-то утешить.

«Все хорошо, — ответила я. — Прилечу в Москву, поболтаем».

В аэропорту Роман прямой наводкой отправился к стойке одной из крупнейших авиакомпаний и, ловко выдернув у меня из пальцев паспорт, купил мне билет на свой рейс. В бизнес.

Я даже не сопротивлялась, хотя по его лицу было видно, что он ждал. После вчерашней ночи и без того было неловко на него смотреть, и от касаний я отпрыгивала так, будто нас реально за это казнят.

И так выбрала рубашку с длинным рукавом и нацепила темные очки, чтобы голой кожей не соприкоснуться даже случайно — и глазами не встретиться. Хотя когда он смотрел на меня с задумчивой усмешкой, мне казалось, он точно знает, что я делала накануне, с какими мыслями, и куда при этом смотрела.

Про дикпик я не сказала ни слова. К тому же с утра он из мессенджера пропал, будто и не было. А я, дура, и не сохранила даже! Могла бы его шантажировать — тем более, что он сдуру прислал фото с открытым лицом. Самое то для очередного эротического скандала в бизнес-кругах.

Пока мы проходили контроль безопасности, телефон Романа постоянно звонил. Он отвечал коротко — и на пятый раз уже довольно зло. Я не слышала, что именно, потому что меня досматривали в другом конце зала и только работницы-женщины.