Напиши обо мне роман

Теперь он не может услышать мои сорванные вдохи. Я как будто пробежала километров десять — мне так же жарко и тяжело дышать.

Стаскиваю рубашку и футболку под ней, откидываю их в сторону.

Расстегиваю бюстгальтер, все так же глядя на дверь. Будто устраиваю стриптиз для одного-единственного зрителя. Который этого не увидит.

Снимаю штаны, из которых высыпается килограмм песка.

Остаюсь совершенно голой...

И ухожу в ванную.

Даже если он там все еще стоит — мне наплевать. Я наберу воды в джакузи, вылью туда все шампуни и гели, чтобы получилось много-много пены и буду лежать в горячей воде, пока бурлящие пузырьки не заставят меня окончательно расслабиться и забыть о дурацких желаниях.

Холодный воздух кондиционеров обдувает разгоряченную кожу и соски твердеют сами собой. Сидеть на краю и ждать, пока наберется вода, слишком невыносимо, и я снова выхожу в гостиную. На цыпочках приближаюсь к двери и, не дыша, приподнимаюсь, чтобы посмотреть в глазок.

Кончики сосков касаются твердой поверхности, и я вздрагиваю, чувствуя, как это прикосновение вновь запускает бурление крови в венах.

Я, немножко покачиваясь, трусь ими о дверь — холод и твердость дерева пробуждают томление во всем теле.

Ощущается это все как дикий разврат…

Как же давно у меня не было разврата, если он — это вот так.

Но — за дверью никого нет.

Пустой коридор.

Роман там, в номере напротив. Может быть, тоже смотрит в глазок?

Искушение выглянуть на секундочку за дверь — как есть, голой! —  опутывает меня колючими ядовитыми побегами. Толкает вперед. Всего лишь отодвинуть щеколду, сделать один шаг, ощутить на своем теле воздух, который касался его — и обратно.

Безумная Алиса.

Я… иногда делаю безумные вещи.

 

/3

Безумная.

Но не самоубийца.

Я делаю шаг назад, не выпуская дверь из виду, будто она может броситься и вытолкнуть меня в коридор. Опасная, как ядовитая змея. Хотя и понимаю, что все опасное — только во мне самой. Мое искушение, моя дрожь, мое возбуждение…

Белоснежные диваны с резными ножками и позолотой словно предназначены для разврата. Будуар восточной принцессы, покои в гареме, где обнаженные наложницы, умащенные благовониями, ожидают господина, который придет и возьмет их.

Капля масла из затейливого флакона, стоящего на столе. Она стекает по груди, оставляя блестящую дорожку, источающую аромат меда и сандала, сладких яблок и терпких пряностей. Послушная одалиска из гарема, изнывающая от похоти среди мягких подушек на шелковой обивке диванов.

Меня выгибает натянутым луком, натягивает звенящей тетивой. Я скольжу стоящими сосками по прохладной ткани, трусь грудью о спинку дивана, словно кошка в течке. Тело потряхивает от возбуждения, жар разливается в крови.  Потягиваюсь, цепляясь пальцами за подлокотники, демонстрируя себя несуществующему султану. Лучше фантазии, чем то, чего мне хочется на самом деле.

Откуда-то с пола доносится слабое «динь» пришедшего сообщения.

Я испуганно замираю, словно застуканная за чем-то непристойным.

Хотя почему «словно»?

Застигнута. За непристойным.

Тянусь к штанам, валяющимся на полу, достаю из кармана телефон.

Застигнута за непристойным — Романом.

Потому что сообщение от него.

С тяжело бьющимся сердцем я открываю мессенджер и застываю с открытым ртом. Прямо как есть — нижней половиной на диване, верхней на полу, в неудобной позе, держа в одной руке телефон, а второй упираясь в мягчайший ковер.

Она и подламывается, когда я вижу на фото...

Член.

Такой… такой…

Не до конца возбужденный, но достаточно восставший. Красивой формы, с толстой головкой, ровный…

Мышцы рук дрожат, отказывают, — и я скатываюсь с дивана прямо в густой, как трава, белый ворс ковра.

Не отводя взгляда от экрана телефона.

На котором мужская рука сжимает этот член у основания — длинные пальцы, выступающие жилы на тыльной стороне. Я сглатываю и чувствую, как внутри все пульсирует и сжимается, словно готовясь принять его.

Развожу колени, и рука непроизвольно ложится между ног.

Господи, я же разумное существо!

Почему же я чуть не мяукаю призывно?

С трудом отрываюсь от богатого зрелища на экране, скольжу по фото, по натянутым мышцам выше, чтобы посмотреть на владельца — и встречаюсь глазами со знакомым насмешливым взглядом. Прямо-таки слышу ехидное: «И куда ты пялишься?»

Он знает, куда я пялюсь. Судя по выражению лица на фото — в этот момент он очень-очень хорошо знает, куда же тянет сейчас мой взгляд.

Господи, была бы я нормальной бабой, я бы сейчас накинула халатик и быстренько перебежала коридор.

Уверена, его дверь не заперта.

Никогда в жизни, никогда-никогда за всю свою биографию я не была так бешено возбуждена!

Это будет что-то феерическое, даже если он просто наденет меня на себя. При одной мысли об этом я не могу сдержать мучительного стона.

Кажется, я кончу, даже если просто опущусь перед ним на колени и обниму его член губами. Мне этого хочется. Заглотить его — глубоко, еще глубже, так, чтобы коснуться поцелуем кожи на лобке. Чтобы горячий и мокрый член скользил у меня во рту до конца. До упора, до горла. Хочу взять его целиком и цепляться пальцами за напряженные бедра. Облизывать и сосать…

Аааа!