Напиши себе некролог

От радости я аж расцеловал Обожженыша. Обрадованный, он предложил заранее снять дачу в каком-нибудь не отдаленном от города тихом месте.

Но план Федьки сразу стал давать сбои. Костика из гимназии не выгнали, лишь лишили медали. Квартирохозяин и аптекарь долго терпели долги Гневышевых. Лишь к концу мая, когда я лично посетил аптеку и заверил владельца, что больше по счетам этой семейки платить не буду, Костик обратился ко мне с просьбой одолжить деньги. Тут-то я и объяснил ему, как именно его сестрица может их заработать. Он побледнел, расплакался, начал умолять войти в положение, но меня этим пронять было нельзя. Бедняжка Анна Сергеевна проорала еще одну ночь, и Костик пришел с согласием Капы. Честно говоря, той ночью я остался недоволен. Будь ее воля, Капа тоже предпочла бы простыню. Не о том я грезил. Пришлось шлепнуть ее пару раз…

– Всего пару? – прервал купца Крутилин. – Капа уверяет, что все ее тело было покрыто синяками.

– Внезапно выяснилось, что шлепки меня возбуждают. Сильно. Я просто не мог остановиться. Признаюсь вам, теперь мне каждый раз хочется отдубасить Поликсену.

– Так отдубасьте, имеете право, – криво улыбнулся Крутилин. – Что было дальше?

– Как рассвело, я поехал домой, сполна расплатившись с Капой. Также предложил ей продолжить наши встречи. Никак не ожидал, что вечером Костик предъявит претензии за синяки. Он сказал, что, если не увеличу сумму до тысячи, пойдет к вам. Я не сдержался, спустил его с лестницы. Обожженыш при нашем разговоре не присутствовал. Он выскочил из своего кабинета после, узнать, что случилось. Я ему рассказал. Федька резонно заметил, что я поступил опрометчиво. Мол, Костик еще молодой, горячий и сильно дурной, вдруг и вправду пойдет в полицию? Пообещал, что догонит его и вернет. Но вернулся через час без него. Предположил, что Костик, против своего обыкновения, нанял коляску, мол, потому его не догнал. Я помолился, чтобы Господь остудил голову Костику. Ваш визит на следующее утро страшно меня напугал. А известие о гибели Костика и исчезновении Капы стало для меня громом с неба. Обожженыш божился, что мальчика не догнал и не трогал. Но я ему не верил. Однако в душе был благодарен. И попросил Федьку сгонять в Лигово, выяснить, что же случилось с Капой? По его рассказу, он лишь на несколько минут опередил вашего Яблочкова. Капы уже в доме не было, однако следы крови однозначно указывали на ее убийство. Так рассказал мне Обожженыш. И я опять ему не поверил. Решил, что и Капу убил.

– И опять испытали за это благодарность? – предположил Крутилин.

– Как не стыдно признаться, да! На каторгу мне не хотелось. Что со мной будет?

– Решит суд присяжных.

– Иван Дмитриевич, – Пятибрюхов встал на колени. – Все, что попросите, ничего не жаль…

– Я бы от тебя копейки не взял и в тюрьму отправил бы. Но Капе не нужна огласка. Повезло тебе, Степа.

– Сколько? – спросил Пятибрюхов, подымаясь.

– Двадцать пять тысяч переведешь ей до востребования. Ну и двадцать пять тысяч отдашь мне.

– Не слишком ли? – спросил Пятибрюхов. – И вам, и Капе готов по десятке…

Крутилин вытащил из карманов ручные кандалы:

– Знаешь, как мне хочется тебя в Сибирь упечь? Еще одно слово – и я наплюю на честь Капы.

Арсений Иванович счел, что Крутилин отправился к Прыжову с соболезнованиями, а значит, скоро вернется. Но Иван Дмитриевич в тот день так и не приехал. Выслушав вечером вполуха доклады агентов, Яблочков помчался на Гагаринскую, 16 к исполняющему должность пристава первого участка Литейной части коллежскому советнику Батьякову.

– Валериан Николаевич, как хорошо, что вас застал.

– Ошибаетесь, Яблочков, вовсе не застали, это у вас галлюцинации.

– Как вас прикажете понимать?

–Чувствуете запах?

– Рыбой пахнет…

– Значит, судаки уже на столе. И супруга моя меня ждет.

– Я по чрезвычайному делу…

– Оно точно, подождут. Завтра заходите. Завтра буду сидеть допоздна. Потому что по пятницам в пост даже рыбу вкушать нельзя. А сегодня прошу понять и простить.

– Приставом-то стать хотите? Мне только что сообщили, что сегодня ночью обнесут дом Тацки. У вас отличный шанс отличиться.

– Погодите, погодите, я вас что-то не пойму. Неужто сами не справитесь?

– Предводитель шайки грабителей – освед Крутилина. По сей причине Иван Дмитриевич закрывает глаза на все его шалости.

– А вы, значит, поперек начальника решились пойти. Почему?

– Жупиков, так зовут грабителя, оскорбил меня. Но из-за покровительства Крутилина ему и это сошло с рук.

– А я, было, решил, что на место Крутилина метите.

– Верно, но не теперь. Кто меня сейчас назначит? Молод еще… Кстати, запомните, что вовсе не я, а некий Артюшкин сообщил вам о готовящемся ограблении.

– Кто это?

– Швейцар в доме Тацки, – Яблочков достал из саквояжа два листка бумаги, исписанные круглым почерком Артюшкина. – Держите написанные им показания на ваше имя. Здесь очень подробный рассказ, как Жупиков принудил его участвовать в ограблении. Обратите внимание: дата на бумагах вчерашняя. Не забудьте зарегистрировать их в журнале и присвоить входящий.

– Сами при задержании присутствовать будете?