Наполеон

Но напрасно пытался Бонапарт склонить руководящего осадой генерала Карто к принятию своего дерзкого плана. Имея за плечами уже две неудачные попытки штурма города, Карто, бывший маляр, отчаянно боялся в случае новой неудачи попасть на гильотину. Он с презрением отозвался о Бонапарте, обозвав его «капитан-пушка»: «Этот выскочка ничего не понимает в географии». И все-таки мнение Бонапарта одержало верх благодаря вмешательству комиссаров Конвента. Комиссар Саличетти[25], корсиканец по происхождению, доверил Бонапарту командование осадной артиллерией после того, как никому пока не известный капитан перед онемевшим от негодования и ужаса генералом Карто доказал всем некомпетентность его руководства. В отместку Карто, препятствуя свершению планов Бонапарта, отказал ему в поддержке пехоты, которая была необходима для продвижения вперед и закрепления батарей республиканской армии. Осада застыла на мертвой точке. Через несколько дней Наполеон заявил Баррасу, другому комиссару Конвента, что для взятия Тулона необходимо избавиться от Карто. Вскоре это требование было исполнено. Место Карто занял генерал Дюгомье, чья главная и чуть ли не единственная заслуга состояла в том, что он понимал, каким огромным потенциалом обладает его подчиненный — командующий артиллерией, поэтому обеспечивал ему поддержку во всех его начинаниях.

Преодолев трудности, связанные с тяжеловесностью и неповоротливостью процесса военного командования, Бонапарт, по всей видимости, столкнулся с другой проблемой: как стать начальником для солдат, имеющих за плечами гораздо более долгий опыт войны, нежели он сам. Наполеон доказал на деле, чего он стоит, и заручился полнейшим доверием этих людей. Его дар привлекать к себе людей — то, что сейчас мы называем харизмой — был настолько мощным, что почти осязался, как некая энергетическая аура. Для завоевания авторитета ему не было нужды ни демонстрировать свои высокие человеческие качества, ни обладать богатством или властью. «Капитану-пушке» достаточно было обратиться к солдатам с такими словами: «Я собираюсь взять на свою батарею храбрых солдат. […] Мне нужны настоящие солдаты. […] Я никогда не пошлю их на штурм вражеских позиций, но я очень хочу, чтобы они пошли вслед за мной на эти позиции. Если вы такие солдаты, поднимите руки». Все подняли руки и закричали: «Да здравствует Бонапарт!» Именно тогда, после этого случая, Наполеон выработал свой метод добиваться лидерства, основанный на совмещении жесткости и обаяния с примесью некоторой доли артистизма.

30 ноября англичане предприняли безуспешную попытку атаковать батарею «храбрых солдат». Стремительный во всех действиях, Наполеон контратаковал высадившиеся на берег английские войска и захватил в плен командующего британской армией генерала О’Хару. Этот генерал позднее скажет: «С такими солдатами можно было бы завоевать весь мир». В тот самый момент, когда сержант Жюно под диктовку Наполеона записывал распоряжения, рядом с ними упало пушечное ядро. Засыпанный землей и щепками, порохом и осколками, Жюно воскликнул: «Нам повезло! Теперь не надо посыпать чернила песком!» По словам Лас-Каза, эта шутка и спокойствие, с которым она была сказана, привлекли внимание Наполеона к этому солдату, будущему герцогу д’Абрантесу.

В полночь 16 декабря Наполеон, встав во главе пехотного полка, сам повел его на штурм крепости «малый Гибралтар». Сражаясь под непрерывным артиллерийским обстрелом, Наполеон получил штыковое ранение, но поле битвы не покинул. Повергнутые в смятение англичане спешно покинули крепость, бросив свои пушки. Лейтенант Мармон, будущий маршал империи, тут же использовал их, обстреляв стоявшие на рейде английские корабли. 19 декабря английский флот, не предупредив ни сочувствующее англичанам население, ни своих испанских союзников, отплыл от Тулона. Интуитивная догадка Наполеона о необходимости взятия «малого Гибралтара» оправдалась. На следующий же день республиканская армия вошла в Тулон. Все искали Наполеона, чтобы поздравить его с победой. И нашли: он спал под дождем, положив под голову барабан вместо подушки. 24 декабря 1793 года в возрасте 24 лет он был произведен в чин генерала. На острове Святой Елены, вспоминая о Тулонском сражении, Лас-Каз писал, что «именно тогда им навсегда завладела История». А Наполеон ограничился замечанием о том, что в то время он и не думал о себе «как о высшем существе».