Наполеон

Наполеона порой посещали суеверные мысли: «Какие-то высшие силы ведут меня к цели, о которой я ничего не знаю. Пока эта цель не достигнута, я неуязвим и непоколебим. Как только я перестану быть им нужен, достаточно будет мухи, чтобы свалить меня». 12 октября 1809 года во время военного парада перед австрийским замком в Шенбрунне немецкий студент Фридрих Штапс совершил покушение на французского императора, и его попытка едва не увенчалась успехом. Это происшествие чрезвычайно взволновало Наполеона. Он внезапно осознал не только хрупкость своей системы, но и силу национального пробуждения. Особенно его смутило то, что Штапс решительно отказался от помилования[99]. Чтобы избежать огласки этого происшествия, император приказал, чтобы немецкого студента расстреляли за шпионаж, а не за попытку убийства императора.

Возвратившись в Париж из Испании, Наполеон стал задумываться о том, кому после его смерти предстоит стать правителем империи, поскольку прямых наследников у него не было. Брак с Жозефиной оставался бездетным, но вскоре его любовница родила от него сына, уверив его таким образом, что причина бездетности не в нем. Тогда Наполеон решил жениться на женщине, которая сможет подарить ему ребенка, то есть «жениться на чреве». Для закрепления наладившихся отношений с Австрией Наполеон в 1810 году женился на Марии-Луизе, старшей дочери императора Франца. Бальзак писал, что Наполеон был Цезарем в 22 года и Кромвелем в 30 лет, а теперь готовится стать «примерным отцом и добрым мужем». В начале 1811 года Наполеон работал «только» по двенадцать часов в сутки, все оставшееся время посвящая своей новой супруге, которая вскоре должна была родить ему первого законного сына, будущего короля Рима. Вспоминая этот год на острове Святой Елены, когда впервые после его прихода к власти Франция жила в мире, Наполеон говорил: «Неужели мне не позволено пережить несколько счастливых мгновений?»

Наполеон поправился, стал «слишком толстым» и чувствовал, что силы убывают: «Вместо стакана лимонада мне теперь нужнее стакан кофе». Его физические, а также интеллектуальные силы были уже не те, что у генерала, выигравшего итальянскую кампанию, или у первого консула, или у молодого императора, зато появилась надменность человека, которому целое десятилетие удавалось все. Большое количество сложных и трудоемких дел, которые необходимо было выполнить, ему пришлось поручить своим доверенным лицам, указав им лишь направления для решения этих проблем. Чем старше он становился, тем нетерпимее относился к возражениям и несогласию с его мнением, даже если речь шла о простом одобрении какого-нибудь его выбора.

По мере старения и утраты хитрости и изворотливости ума великий Наполеон все более предавался различным навязчивым идеям, таким как, например, во что бы то ни стало победить Англию. Он понимал, что это причуда: «Когда мне что-нибудь взбредет в голову, избавиться от этого невозможно. В этом состояло несчастье моего положения и моих обстоятельств. Конечно, я часто мог ошибаться, но что делать? Многие ли поступали лучше меня?» Эти «навязчивые идеи», по словам Талейрана, отнимали у него много энергии, поскольку он интенсивно размышлял на эти случайные темы, вместо того чтобы сосредоточиться на приведении в надлежащее соответствие положительных и отрицательных сторон внутренней политики, а также угрозах и благоприятных возможностях, приходящих извне.

Император французов постепенно забывал о своем главном предназначении — осуществлять управление империей таким образом, чтобы оно приносило пользу его подданным. Теперь ему было трудно абстрагироваться от повседневности, чтобы сконцентрироваться на первоочередных задачах: выборе руководителей различных уровней и планировании границы своей империи. Итак, команда его постепенно состарилась, а сам он оказался не в состоянии обеспечить незыблемость территориальных границ. Все это привело к тому, что труд всей его жизни был уничтожен — лопнул, как воздушный шар.

Непоправимые ошибки