Наполеон III. Триумф и трагедия

Луи Наполеон очень привязался к Александрин, но был вынужден предпринять какие-то шаги. В конце декабря он попросил Гортензию Корну устроить ее у себя в Париже. Корну выполнила просьбу принца, хотя отношения между ней и Александрин не сложились. Корну думала, что девушку интересуют только деньги. Через некоторое время Луи Наполеону стало известно, что Александрин была недовольна отношением к себе со стороны хозяйки. Тогда он написал Корну и попросил ее не думать плохо о его возлюбленной и быть очень доброй к ней. Когда в феврале 1843 года у Александрин родился мальчик Эжен, Луи Наполеон написал Корну письмо с просьбой прислать ему портрет матери и ребенка[470].

После рождения ребенка Александрин снова вернулась в Ам, и отношения между ней и Луи Наполеоном возобновились. Два года спустя она снова забеременела, и Луи Наполеон опять договорился с Корну, чтобы она позаботилась об Александрин[471]. В марте 1845 года в Париже родился второй мальчик, которого назвали Людовиком. К чести Луи Наполеона необходимо сказать, что он никогда не забывал о своих внебрачных детях и старался помочь им и их матери. Впоследствии, уже в годы Второй империи, они получили титулы графов[472]

.

* * *

Бонапартисты и газеты, которые их поддерживали, много говорили о тяжелых условиях содержания Луи Наполеона в замке Ам. Они требовали улучшения тюремных условий для него и других осужденных. Этому давал повод и сам заключенный. В одном из протестов в правительство он говорил, что ему и его товарищам отпущено на питание только по 7 франков в день, в то время как Жюль де Полиньяк и другие министры короля Карла X, отбывавшие наказание в замке Ам после революции 1830 года, получали питание на 10 франков в день[473].

Бонапартисты говорили о суровом и влажном климате Ама, плохом состоянии камер местной тюрьмы, строгом режиме содержания и так далее. Эти жалобы подхватывались и другими оппозиционными силами во Франции, а также иностранной прессой и политиками. Вот что по этому поводу говорит Ридли: «Единственной жалобой Луи Наполеона, имеющей действительно реальное основание (за исключением климата в Аме), было плохое состояние его камеры. Во всех комнатах были дыры в потолках, обои шелушились, а кирпичные полы были разбиты и постоянно покрыты влагой. Лестница была в аварийном состоянии. Однако правительство отказалось тратить деньги на ремонт; оно предлагало провести соответствующие работы за счет Луи Наполеона. Но он не согласился на это, заявив, что не несет ответственности за содержание французских тюрем. В конце концов, после того как у него развился ревматизм и врачи подтвердили, что влага и аварийное состояние крепости ставит под угрозу его здоровье, коменданту было позволено потратить 600 франков на ремонт и выполнить самую срочную работу»[474]

.

Со времени Наполеона I бонапартизм представлял собой двойственность революционного движения: с одной стороны — лидер, избранный голосами народа, а с другой — тот же лидер, но пропитанный духом королевского величия, страстно ощущавший свои привилегии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, несмотря на свои социалистические призывы и идеи, которые Луи Наполеон излагал в книгах в Аме, он одновременно требовал особого отношения к себе из-за королевского происхождения. Например, в письме от 22 мая 1841 года на имя министра внутренних дел Луи Наполеон так выражал свое недовольство: «Правительство, признавшее легитимность главы моей семьи, обязано признать меня принцем и относиться ко мне как к таковому… Его поведение будет непоследовательным и подлым, если оно будет относиться ко мне, являющемуся сыном короля, племянником императора и союзником всех суверенов Европы, как к обычному заключенному… Суверенитет народа сделал моего дядю императором, моего отца королем, а меня — французским принцем по происхождению… Если в первый раз в жизни я заявляю о своем происхождении, то только потому, что чувство гордости должно соответствовать человеку в моем положении»[475]. Этот и другие протесты, которые заключенный направил в правительство, были подписаны «Наполеон Луи Бонапарт».