Наполеон. Изгнание из Москвы

16 августа армия Витгенштейна, состоявшая из 60 тысяч человек, атаковала город Полоцк, расположенный на реке Двине. Полоцк защищали Второй и Шестой корпуса, которыми командовали Удино и Сен-Сир, при этом главнокомандующим был Удино. В течение первого дня битвы русские добились больших успехов. Удино, обеспокоенный положением дел, все время обращался к Сен-Сиру за советом, но тот говорил только почтительное: «Мой господин маршал!» Майор Марбо, присутствовавший при этом со своими егерями, интерпретировал это так: «Принимая во внимание тот факт, что император счел нужным сделать вас маршалом, вы должны разбираться в положении вещей лучше, нежели я!» Ближе к сумеркам скакавший вдоль своих позиций Удино был ранен русским снайпером, а Сен-Сир занял его место главнокомандующего. Он тотчас же сделал все, чтобы обеспечить победу, затребовав своих стрелков очистить город от раненых и освободить своим войскам путь к отступлению через единственный мост. Затем он воспользовался помощью польского землевладельца, чтобы получить последнюю информацию о том, что творится у русских. Поляк послал управляющего своим имением в лагерь русских с обозом провианта. Это позволило ему узнать, что Витгенштейн ждет значительного подкрепления на следующий день, среди которого должны были находиться и казаки из гвардии. Сен-Сир точно назначил время, когда будет нанесен удар, и в 6 часов утра залп одного орудия возвестил о начале наступления по всем позициям. Вечером того же дня русских разбили, а восхищенный этой победой Наполеон незамедлительно прислал Сен-Сиру, единственному человеку, сумевшему победить русских в России, маршальский жезл.

Генерал Жюно, старейший из друзей императора, бывших с ним в России, был не так удачлив.

Жюно, как мы помним, сменил Жерома на посту командующего Восьмым корпусом, и после Смоленска у этого невезучего человека, ставшего одним из боевых маршалов Наполеона, появился еще один шанс вписать свое имя в историю. Но он его упустил, может быть, из-за своей лени, но скорее из-за того, что был контужен и просто устал воевать. Он воевал с 1792 года и пороха за это время успел понюхать не меньше, чем Ней и Мюрат, но ему недоставало выносливости первого и самоуверенности второго.

Наполеон, обосновавшись в Смоленске, а вернее, в его развалинах, предоставил Нею полную свободу наступать, чтобы таким образом загнать отступающих русских в угол. Ней очень близко подошел к тому, чтобы осуществить замыслы императора, загнав противника в теснины у Валутиной горы, восточнее города Валутина. Здесь произошли жестокие стычки, в которых погиб один из «бессмертных» маршала Даву — генерал Гудэн. В планы Нея и Мюрата входило надолго вовлечь противника в боевые действия, пока корпус Жюно не атакует их с севера, с фланга, но этого не произошло: Жюно не появился. Мюрат, впавший в ярость от этого, бросился на поиски Жюно и, найдя его, попытался заставить предпринять хотя бы одну атаку на неприятеля. Жюно отказался, сославшись на усталость его вестфальцев. Тогда Мюрат, вероятно вспомнив, что уже многие годы Жюно был так близок к получению желанного маршальского жезла, в качестве последнего аргумента сказал, что у Жюно теперь есть реальная возможность стать его обладателем. Но маршальский жезл опять ускользнул от него точно так же, как это было в Португалии в 1808 году, когда Жюно со своей армией, потерпев неудачу, был любезно отправлен домой англичанами[22]. Основные силы русских соединились и ушли, оставив теснины между двумя возвышенностями, усеянными убитыми и ранеными с обеих сторон. Барклай-де-Толли опять ускользнул.

Эта новость заставила Наполеона, находившегося в этот момент в течение недели в Смоленске, опять вернуться к мысли о том, что война приобретает неестественный, затяжной характер и ее пора заканчивать, сев за стол переговоров. Он попросил захваченного в плен русского генерала написать царю письмо, и, когда генерал возразил, что это невозможно, Наполеон предложил пленнику написать личное письмо своему брату, находившемуся на службе в Санкт-Петербурге, подчеркивая, что император Франции стремится пойти на компромисс.

Русский генерал подчинился, но никакой ответной реакции на письмо не последовало. Оно на самом деле явилось еще одним доказательством слабости императора и только укрепило царя в его упорстве. Этот инцидент стал еще одной странной психологической ошибкой со стороны человека, который с 26 лет использовал политику кнута и пряника в обращении с королями и дипломатами.