Наполеон. Изгнание из Москвы

То же самое, если не хуже, творилось в центре, где русские батареи осыпали картечью атакующую пехоту. Под Даву убило лошадь, но атака все равно захлебнулась, и, когда французские гренадеры в конце концов ворвались на Семеновский редут, Ней послал несколько яростных сообщений с требованием о подкреплении. Но его он не дождался или дождался слишком поздно.

Залпы русских пушек уничтожили или вывели из строя три четверти наступательной колонны. Затем на редут ворвалась русская кавалерия, выбившая уцелевших французов, однако потом яростные атаки Мюрата опрокинули ее. Пехотинцы, канониры, кирасиры и драгуны волной накатывались на вытоптанные земляные укрепления и все это время справа, и слева, и в центре не прекращались залпы орудий, каждый из которых сеял смерть, порой среди своих.

Сохранилось живое описание очевидца того, что представлял собой Главный редут у Бородина. Вот что говорит Лабом, прикомандированный к корпусу принца Евгения на левом фланге французов, описывая контратаки Мюрата: «Вся возвышенность, которая нависла над нами, в какой-то момент представилась месивом, состоявшим из движущегося железа; блеск оружия, лучи солнца, отражавшиеся от касок и кирас драгунов, смешивались с огнем пушек, который со всех сторон сеял смерть, отчего редуты казались подобными вулканам, извергавшимся посреди армии». Вновь французы были отброшены, и вновь они овладели редутом, когда в подкрепление пехоте в бой вступил Третий кавалерийский корпус, опрокидывавший все на своем пути. Цвет русской кавалерии, лейб-гвардии кирасиры попытались отбить редут, рукопашная схватка теперь продолжалась уже на разрушенном редуте. Русские дрались до последнего солдата. «В центре этой кровавой бойни, — пишет Лабом, — я обнаружил тело русского канонира, награжденного тремя крестами. В одной руке он сжимал сломанный артиллерийский палаш, а другой обнимал лафет орудия, у которого он так доблестно сражался. Все русские солдаты на редуте скорее погибнут, чем оставят свои позиции».

Однако к этому времени Понятовский, при поддержке Нея, добился успеха на правом фланге французов. Генерал Тучков был убит, Багратион смертельно ранен, как и многие другие русские генералы. Принц Евгений, имевший в тот момент преимущество, подтянул артиллерию и начал обстреливать центр противника; медленно, без малейшей паники или даже поспешности, русские начали отступать.

Отступление русских стало критическим моментом всего дня, и Ней, находясь в гуще сражения, ясно это понял. Вырвавшись из схватки, он написал взволнованную депешу Наполеону, в которой просил отдать приказ о немедленном выступлении Старой и Молодой гвардии. Он объявил, что с помощью такого непревзойденного резерва победа превратится в триумф, война закончится в тот же момент. Но момент был упущен, когда отступление русских стало всеобщим, а шапки из медвежьего меха, которые носила гвардия, так и не появились в опускающемся тумане. Поняв, что вся кровавая бойня оказалась бесполезной, Ней потерял самообладание и, как лунатик, побрел прочь с поля боя. Говорили, что он воскликнул при этом: «Если он больше не способен командовать, то пусть возвращается обратно, в Тюильри, и предоставит нам сражаться!»