Наполеон. Изгнание из Москвы

Надежда на пропитание и, возможно, более благоприятную погоду была не единственной причиной, побудившей армию сменить маршрут. Другая причина — психологическая — крылась глубоко в сердцах людей и не могла не тревожить командиров, поскольку касалась поддержания боевого духа. Отступление назад по разоренной дороге через Бородино, Смоленск, Витебск и Вильно стало бы признанием неудачи. Чернеющие по краям дороги, разрушенные и сожженные города и деревни и неглубокие солдатские могилы были знаками поражения и на протяжении долгого пути могли деморализовать не только ветеранов, но и колеблющихся союзников, пруссаков, итальянцев, австрийцев и даже стойких поляков. Марш на юго-запад мог создать иллюзию нового наступления, продолжения завоевания — и о первом, и о втором думал Наполеон, ведя 108 тысяч уцелевших по дороге на Малоярославец, в обход Кутузова, к которому подтягивались все новые части.

3

Десять тысяч человек Молодой гвардии под командованием Мортье остались в Москве с приказом подождать три-четыре дня, взорвать Кремль и после этого выступать за основными силами. Последние, насчитывавшие около 95 тысяч человек, исключая тысячи людей, сопровождавших армию, ушли, оставив разрушенный город в полном беспорядке. Каждый, кто видел их отход, мог по ошибке принять их за огромную шайку бандитов, ограбившую такое же количество купцов. Де Сегюр писал, что уходившее войско напоминало татарскую орду, возвращавшуюся из удачного похода.

Типичным грузом, который уносил с собой солдат императорской армии во время этой первой части отступления, было содержимое ранца Бургойня. Запасы водки и большая серебряная чаша, в которой он и его друзья варили пунш во время своего пребывания в Москве, ехали в обозе маркитантов. Но Бургойнь, будучи опытным воякой, не доверял свои награбленные сокровища обозам и телегам, особенно когда дорога и так была запружена телегами и колясками любого вида, а тут и там по ней катили тачки.

Обнаружив, что его ранец слишком тяжел, Бургойнь после двухдневного перехода сделал остановку и произвел инвентаризацию награбленного имущества. Оно состояло из платьев китайского шелка, расшитых золотом и серебром, золотой и серебряной церковной утвари, куска позолоченного серебра с креста колокольни Ивана Великого, женского плаща, отделанного зеленым бархатом, двух серебряных подносов с рельефным изображением (на одном был изображен суд Париса, на другом Нептун на колеснице, запряженной морскими конями), нескольких медальонов и усыпанной бриллиантами плевательницы, принадлежавшей русскому царевичу! Поверх нательной рубахи Бургойнь надел желтый набитый ватой шелковый жилет, переделанный из женской юбки, на его голове красовалась большая горностаевая шапка. В мешке, прикрепленном к его жилету серебряным шнурком, лежали распятие из золота и серебра и китайская фарфоровая ваза. Все это конечно же шло в дополнение к обмундированию, снаряжению, мушкету, штыку, гильзам и 16 патронам. Пытаясь облегчить свою ношу, он выбросил часть обмундирования.

Несмотря на это, Бургойнь выказал намного больше предусмотрительности, чем его товарищи, в конце концов у него хватило здравого смысла оставить место для продуктов. Он припрятал в разных местах на себе несколько головок сахара, некоторое количество риса, сухарей и полбутылки наливки.

Продвигались войска крайне медленно. Даже самые выносливые пехотинцы находили нелегким делом преодоление всех тягот дороги, по которой колесо в колесо, наталкиваясь друг на друга, ехал обоз и шли животные, и все это сопровождалось яростной бранью возниц столкнувшихся или сломавшихся повозок. Несколько раз солдатам гвардии приходилось ждать в рощах у дороги, пока удастся заново присоединиться отходящим войскам. Марш занял пять дней, пока они достигли пункта, расположенного в 25 милях от Калуги, а поскольку этот отрезок пути они прошагали за один день, 24 октября, авангард Четвертого корпуса под командованием принца Евгения, насчитывавший около 16 тысяч человек, тогда же врезался в 70 тысяч русских[35], преградивших дорогу на Малоярославец.

Французы не рассчитывали на такое неожиданное сопротивление. Генерал Дельзон, командовавший авангардом корпуса принца Евгения, расположившегося неподалеку от города, отправил два батальона на разведку. Батальоны с первыми лучами солнца наткнулись на солдат русского генерала Дохтурова, которые вместе с казаками атамана Платова заполонили улицы города, наполняя их боевыми кличами наподобие индейцев. Французы успешно справились с первым шоком, и Дельзон, вслед за своим братом, полковником, ринулся в бой, где соотношение сил было один к десяти. Услышав гром пальбы, принц Евгений стал поспешно подтягивать свои войска, и вскоре обе армии, бившиеся теперь в соотношении четыре к одному в пользу русских, были втянуты в одно из самых ужасных сражений за каждый дом, которое повлекло за собой тяжелые потери с обеих сторон.